Тёмная ночь

— Немало интересного. Суть в том, что Кирзач совсем озверел. Полным психом сделался. Его первая остановка была в Казани, на дому такого Степняка, старого вора, держателя денег на общие нужды…

— Общака.

— Ну да. Он Степняка зарезал и общак забрал. Теперь сами воры за ним охоту открыли, не хуже нашей.

— Это неплохо. Еще соображения имеются?

— Первым делом, Кирзач документы сменит. Мы не знаем, по каким он документам странствует, но воры-то знают. А разведка у них неплохо поставлена. Выходит, Кирзачу другие бумаги нужны, чтобы от своих скрыться. Изготовителя поддельных документов он, конечно, сразу убьет, сперва насулив ему золотые горы. Чтобы и эту ниточку оборвать. Надо проверить, не погиб ли в ближайшее время — может, буквально в ближайшие часы — человек, который уже попадался на изготовлении фальшивых документов и о котором милиции известно, что водится за ним такой грешок. Скорей всего, где-то в районе Средней Волги, дальше Кирзач за это время вряд ли успел переместиться. И если есть такой убитый, то проверить у него на квартире, проверить по прошлым делам, какой почерк у его подделок. Может, найдется подсказка, под каким именем и где Кирзача ловить.

— Неплохо, — полковник с одобрением разглядывал стоявшего навытяжку Высика. — Совсем неплохо. Правильно мыслишь. И вперед умеешь заглядывать, на ежике тебя не объедешь. Будем считать, предварительную проверку ты нормально прошел. А теперь — к делу. Эту историю Сам взял под особый контроль. Если с головы Марка Бернеса хоть волос упадет, мне головы не сносить. И тебе тоже. Потому что я тебя включаю в особую оперативную группу, созданную, чтобы Кирзача накрыть. Сам напросился, что называется. При этом, заметь, полномочия у меня огромные. Пока Кирзач не пойман, я могу и со всей милиции Советского Союза, и даже с КГБ любую помощь требовать. Понадобится тебе воспользоваться этими полномочиями — только скажи, я распоряжусь. Но Кирзача мы должны взять обязательно. И как можно быстрее. Ясно тебе?

— Так точно, все ясно.

— Это хорошо. Еще дельные мысли имеются, кроме того, чтобы насчет рисовальщиков документов пошукать?

Высик задумался.

— Насчет Калуги вы знаете? — спросил он.

— А что насчет Калуги? — оживился полковник.

— Первоначально затевалось, что Кирзач после Казани остановится в Калуге, у некоего Байкина. Тоже «вор на пенсии», так сказать. Но теперь Кирзач туда и носа не сунет, потому что в блатном мире маршрут известен. Для проформы, следовало бы дом Байкина тихо обложить. Только самого Байкина прошу не трясти — чтобы моего информатора не подводить. В конце концов, и обвинить Байкина не в чем, от преступлений он отошел…

— Дом Байкина обложим засадами, — кивнул полковник. — Хотя, конечно, это дохлый номер. Можно было бы уголовничков пощипать, которые свои засады у Байкина выставят, наверняка есть среди них наши лучшие клиенты, которых мы с открытыми объятиями ждем… Но зачем, если сейчас они получаются наши союзники, когда каждый лишний охотник на Кирзача — большой плюс… Да, обозначим засаду, для порядку… К тому же, я думаю, Байкину воровская почта давно донесла, чтобы Кирзача не принимать. Есть еще соображения?

— Не то, чтоб соображения, — сказал Высик. — Так, мысли общего порядка.

— А именно?

— Кирзач — игрок. Причем игрок зарывающийся. Начинает играть прекрасно, ходы и сдачи словно читает, а потом… заносит его. Вот и надо нам раскрутить его так, чтобы он зарвался. Чтобы поверил, будто все козыри и тузы у него на руках и теперь ему ничего не страшно. Пока он ошибок не делает. Но если мы его хоть к одной ошибке подтолкнем — все, он наш.

— И ты видишь, где его можно на ошибку спровоцировать?

— Пока не вижу, — признался Высик. — Нюхом чую, что где-то совсем рядом его слабое место, что должны мы его увидеть. Но не могу ухватить, в чем эта слабость, хоть локти кусай.

— Локти кусать потом будешь, — сказал Переводов. — А пока, ступай, перелопать все сводки преступлений и происшествий за последние дни, не погиб ли где изготовитель фальшивых документов. Твоя идея — тебе и исполнять.

14

Устроили Высика в кабинете на Петровке, и даже номер в гостинице ему выделили, чтобы он не гонял в Подмосковье и обратно, а всегда был под рукой. Высик позвонил Никанорову, объяснил ситуацию, велел пока что принимать отделение на себя.

Вечером Высик прогулялся до переговорного пункта, позвонил Шалому. Звонить с Петровки или из гостиницы Высику не хотелось: разговор вполне мог стать известен, а Высик почитал Шалого своим козырем, которого пока не стоит показывать. Уж потом, когда все благополучно разрешится (а в благополучной развязке Высик был уверен), он сообщит про Шалого Переводову, пусть тот обратится к чинам КГБ, чтобы Шалый был как-то отмечен и награжден за сделанное. Шалый заслужил.

Шалый коротко сообщил Высику, что у Кирзача имелись паспорта на три фамилии: Брюхов Василий Ильич, Светланов Николай Никодимович и Щукин Сергей Борисович. Высик передал привет Розе и детям, обрисовал ситуацию, сказал, что сам позвонит при первой возможности.

Полученные сведения Высик тут же доложил Переводову.