Тёмная ночь

Высик решил позвонить Шалому (Вячеславу Илларионовичу Неховатко — но его иначе, как Шалый, никто не называл, здорово прилипло к нему это прозвище), одному из самых старых и надежных своих друзей-приятелей. Встретились они на фронте. Шалый, до войны один из лучших картежных шулеров эсэсэсэрии, пришел в конную разведку после лагерей, как раз перед войной срок получил за убийство, не за что-нибудь, резкое слишком выяснение отношений получилось за картежной игрой, и после штрафбата, кровью искупив, и как раз под начало Высика попал. Обаятельный щеголь, со всегда аккуратно ухоженными усиками, был он парнем отчаянней некуда, сорвиголова. К Высику с первых же дней проникся так, как проникались и все другие разведчики — тоже, в основном, из штрафбатовцев — и готов был за своего командира в огонь и в воду. Под началом Высика он и Героя Советского Союза получил.

Высик волновался, как бы после войны Шалый не покатился назад, в тот мир, откуда прибыл, потому что лихие замашки у него сохранялись, но Шалый не подвел командира. Как устроился в погранслужбу, на катер, выслеживающий контрабандистов, так и продолжал там служить. Была история, в первый послевоенный год, когда он примчался по зову Высика, помочь разобраться с крупными неприятностями. Тогда же и с будущей женой своей познакомился — с подачи Высика, можно сказать. На свадьбу Высик приехать не смог, но позже бывал у них в гостях, после рождения ребенка… Связь между ними никогда не прерывалась, хотя лично встречаться им, к сожалению, редко.

Теперь Высик услышал в трубке характерный голос Шалого:

— Алло?..

— Вопросец у меня к тебе, — без всяких предисловий сообщил Высик.

— Командир!?.. Слушаю.

— Ты про такого Кирзача никогда не слыхал? В миру, Иван Сергеевич Пыров.

Шалый коротко хмыкнул.

— Это сбежал который? Мы тоже на него ориентировку получили, на случай, если он с контрабандистами попытается за границу махнуть.

— Я имею в виду, лично ты с ним не встречался?

— Было разок, в Ростове-на-Дону. Так почти двадцать лет прошло…

— И все равно, что скажешь?

— В чем конкретно проблема, командир?

— Это я его брал.

— Ясно… И хочешь знать, к чему быть готовым? А с чего ты решил, будто Кирзач из тех, кто может в твои края вернуться? Угрожал с тобой счеты свести, когда ты его покрутил?

— Да нет, не во мне дело. Его мести я не боюсь. Только вот… Нескладуха получается. Мне важно понять, хороший он картежник или нет. От этого очень многое будет зависеть.

— В смысле, с какими понтами он ставки гнет и карту мечет?

— Приблизительно так.

— Ну… — Шалый взял паузу — подумать. — Говорю ж, почти двадцать лет прошло. А тогда… картежником он был средним. В смысле, пока с ясной головой играл, любого сделать мог. Даже я с ним какое-то время ухо востро держал. Но заносит его быстро, с любой подначки, с первого крупного выигрыша. И тут, наоборот, его голыми руками можно было брать. Человеку, смыслящему в картах, я имею в виду, фраера Кирзач и в таком состоянии сумел бы обломить. Я бы сказал, что-то бешеное в нем появлялось, чуть ли не запойное… — тут Высик удовлетворенно кивнул, хотя Шалый и не мог этого видеть. — Он первый день нормально отыграет, карту словно рентгеном видя, но потом остановиться уже не может, и играет сутками напролет, пока все не продует… Да, до пустых глаз играл… И еще я бы сказал, что он больше был похож не на картежника по духу, а на… да, на цепного пса, что ли. На цепного пса, который запоем играет, чтобы о своей цепи забыть. Годится, командир?

— Уже кое-что. Недаром говорят, «каким в колыбельку — таким и в могилку».

— А ты ему могилку вырыть хочешь? — поинтересовался Шалый. — Обиделся на него, что он опять на свободе и, вроде как, над твоими стараниями поглумился?

— Ты мне лучше ответь, — сказал Высик, — скольким он сам могилки вырыл? Я так соображаю, цепного пса ты не зазря помянул. Раз по духу он не картежник, а цепной пес, то как цепного пса его и должны были использовать…

— В самую точку, командир. В деле этого нет — видно, не докопалось следствие — но он… да, палачом всегда готов был подработать, науськать его было легко. Особенно если перед этим в карты его разложишь и он без гроша за душой останется. До меня доходили слухи, что одно время ему подумывали и мой смертный приговор доверить… В смысле, который нам с Казбеком вынесли. Но что-то не сложилось. А то бы не пришлось тебе его брать, командир. И этого побега не было бы.