Тёмная ночь

Путешествие через варп-пространство никогда не было надёжным способом перемещения, но оно было единственным достаточно быстрым, чтобы соединять миллионы миров Империума между собой. Порой случались ошибки в навигации, варп-шторма и отказ оборудования, приводивший к тому, что корабли выходили в реальное пространство совершенно не там, где должны были, либо не в том времени, либо вообще пропадали на века, чтобы затем появиться чудовищным аморфным скоплением металла, населённым монстрами и мутантами, но каждый, кто решался на подобное путешествие, верил, что это случится с кем-то другим, а его лично Император от этой судьбы убережет.

Гавин не верил в эти глупости, потому что был слишком скептичным для показной религиозности, но соблюдать некоторые правила перелёта было обязательно даже для него. Демоны, обитавшие по ту сторону пелены, могли воспользоваться любой лазейкой, любой малейшей брешью в защищавшем корабль поле Геллера, любой слабостью экипажа, чтобы захватить разум, а то и тело несчастной жертвы, и затем устроить ад на борту. Потому магистр Сорнери был начеку вместе со своими братьями, главным библиарием ордена Янтарём и хранителем тишины Тленом.

Было в какой-то мере символично, что Янтарь, как и Тлен, носил прозвище вместо настоящего имени. К тому же псайкер и капеллан впервые столкнулись на Риласе, где инквизитор Майев нашла Тлена в состоянии настоящего мясника. Если начать думать о причинах этой встречи, можно было бы поверить в провидение. Или волю Императора. Магистр же принимал это как данность и добрый знак для себя, потому что его теперь окружали лучшие люди из тех, что он бы хотел.

На полутёмном мостике Непрощенного Слепца, кроме трёх Астартес в матово-черной броне, стоявших за высоким троном капитана корабля, находилось около полусотни офицеров и сервиторов, следящих за показаниями сотен датчиков и систем. В реальном пространстве людей требовалось больше, но сейчас, когда судно находилось под управлением навигатора, половину персонала отпустили в свои каюты. Огромные смотровые окна из бронестекла, сделанные в том же готическом стиле, что и все интерьеры корабля, прикрывались трёхметровым слоем брони, чтобы все на мостике были защищены от пагубного влияния сил варпа.

Внезапный треск статики из пульта внутреннего вокса заставил человека, отвечавшего за него, сдёрнуть с себя наушники и болезненно поморщиться, но, ощутив на себе испытующий взгляд магистра, офицер сжал губы и, убавив громкость, надел наушники снова, заодно начав проверять показания на приборной панели пульта, чтобы понять что случилось.

— Что у вас, мистер Андерссон? — спокойным тоном поинтересовался Долрет Чефра, высокий бледный блондин, занимавший трон капитана корабля. Как и у всех родившихся в космосе людей, у него была почти белая кожа, никогда не видевшая дневного света с земли, и черные, словно бездонный колодец, глаза. Его правую щёку от переносицы до основания челюсти пересекал шрам, говоривший о старом абордажном бое, а весь вид излучал суровую непреклонность бывалого пустотника.

— Передача из отсека Г-18, - сначала неуверенно ответил оператор, а затем переключил тумблер и на пикт-экране отобразились строки текста, а фоновый шум статики пропал. — Магос Вульф починил сгоревший узел связи.

Капитан обернулся, чтобы посмотреть на Астартес.

Гавин, как и Долрет, знал, что магос находится на борту для изучения неработаюших систем, чтобы не мешать работающим, но впервые за прошедшую неделю полёта в варпе узнал, что тот может захотеть еще и чинить их. Так что это выглядело как минимум странно.

— Уважаемый магистр Сорнери, у нас проблема, — в личном воксе, встроенном в горжет брони Гавина, раздался модулированный голос магоса. Теперь, когда усилитель в отсеке, где находился техножрец, работал, появилась возможность связаться с главой Ангелов Ночи напрямую.

— У вас с братом Каэрином, почтенный магос, или у вас лично? — в своей привычной манере лёгкого подшучивания поинтересовался магистр, чем вызвал улыбки у некоторых офицеров мостика.

— У нас всех, — уточнил магос Вульф, добавив к этому трель на двоичном коде, которую никто, кроме сервиторов не понял, но которую вполне можно было счесть за ругательство. — Могу я увидеть вас внизу?

Гавин посмотрел на Тлена, затем Янтаря, но оба психически чувствительных брата покачали головами. Какой бы ни была проблема, она не касалась прорыва варповых сущностей или других психических аномалий.

— Разумеется, раз вы уверены в важности проблемы, — ответил магистр уже серьёзно, а затем кивнул братьям. — Оставайтесь здесь и дайте знать, если что-то случится.