Тёмная поэзия

Это было. Место действия – Петербург.
Забыл, если честно, какое столетие.
Хотя плевать. Время – так себе драматург.
А вот публика была, пожалуй, ещё разодетее.

Я вышел за воздухом из питейного заведения —

Оно называлось Santa Muerte, вроде бы.
И оказался на набережной Фонтанки
В момент грехопадения голытьбы.

То есть всё нормально, ничего необычного.

Слепой джентльмен, нищие, беспризорники, проститутки —
Ежевечерняя агония улицы многоязычной.
За хлеб свой насущный дерутся рыбы, чайки и утки.

Иногда нужно остановиться и выпасть из дней круговерти.

Знаю, сложно. Помогает ноябрь.
В ноябре зверям плохо.
Звери меняют шкуру.
А природа навевает мысли о смерти.

На пейзаж, ещё вчера яркий и сочный,

Художник опрокинул стакан, где споласкивал кисти.
И всё вмиг стало серым, как оперуполномоченный,
Чью совесть и спиртом уже не очистить.

Мокрая вата тумана ошмётками тут и там. Вода несёт мусор.

В непривычном ракурсе видит город утопленник.
Медный месяц похотливым вурдалаком искусан.
Всплывает странная мысль: я здесь навсегда пленник.

Подняв воротник, закуриваю папиросу.

И про себя говорю: «Дорогой дневник,
Вот и решились все мои вопросы».
Хотя… может быть, это просто осень. Осень – мрачный шутник.

Оказавшись – по приглашению, конечно – в дорогом ресторане,

Восхищаешься идеальной сменой блюд и,
Изрядно насытившись, фантазируешь о десерте.
Вот так и ноябрь
Подсовывает нам мысли о смерти.

Вечер. В сторону Невского – традиционная пробка.

Раздражены извозчики. Томятся люди
В своих четырёхколёсных коробках.
Мечты об ужине, сексе, вечной любви… А кто-то – молит о чуде.

Хорошенькая пассажирка источает жеманность,

Проклиная водителя за медленную езду.
Но краешек мозга отмечает какую-то странность.
Я ведь был на её похоронах в позапрошлом году!!!

Не может быть. Показалось. Обычный петербургский морок.

Таких совпадений каждый день происходит штук сорок.
Или это всё-таки знак?
Но почему мне? Я должен понять это? Как?

К этому нас не готовят. Нет достойных учителей.

После Сократа я сомневаюсь в каждом эксперте.
Но умозрительный опыт говорит мне,
что ноябрь —
подходящее время для смерти.

Вглядываюсь. В экипажах меняются знакомые лица.

Проплывают мимо: одно, другое.
И вдруг…
…я замечаю среди них самое дорогое.
Цепенею. Эта пытка длится и длится.

Медленно, против течения, двигаются автомобили,

Нивелируя преимущество буржуев над беднотой,
А проклятая память снова выдаёт лицо той,
С которой когда-то мы вместе были.

Автошествие мертвецов. Осовремененный данс-макабр.

Они умерли и уехали. А меня не убил никотин.
Папироса потухла. Скоро декабрь.
В этом городе я остался абсолютно один!

Ничего не понимаю.

Мысли скачут, как черти.
Но сейчас я почти уверен:
ноябрь – это лучшее время для смерти.

Как там назывался этот проклятый кабак?!

Да, Santa Muerte, вроде бы так.
Я возвращаюсь. Мне наливает скелет.
Мы с ним приговорены к этой стойке на тысячи лет.

Хотите верьте, хотите – проверьте,

Ноябрь – лучшее время для смерти.
Ноябрь… Или декабрь. Как вам декабрь?..
Декабрь – хорошее время для смерти.
Хотя… если подумать… чем плох январь?
Январь – вполне подходящее время для смерти…