Тёмная потерна (СИ)

Барахло распределили между нами, в том числе и сидор Илюши, набитый чем-то тяжёлым. Я не удержался, пощупал - могу, конечно, ошибиться, но предмет был сильно похож на завёрнутую в ткань бутылку. И рядом была ещё одна. И нафига? Говорили же, что после операции нальют всем, или он проставиться хотел, типа на общий стол? Что-то сомневаюсь. Да и бог с ним, будем надеяться, что принял он лёгкую и быструю смерть.

Отходняк, всё-таки, начался, причём уже вечером, за ужином, вернее, поздним обедом, потому что поначалу, разумеется, никто и не помышлял о еде. Я, например, размышлял о том, стоит ли всё это пятисот рублей? И ответ напрашивался один - не стоит. И тыщи не стоит, и двух. А вот пяти...? Ну, не знаю. Слишком много ошибок, если их учесть, дабы не допустить повторения, то... Это я к тому, поеду ли сюда ещё раз. Нет, не именно сюда, с фирмой "Парус" мы разойдёмся, как в море корабли, и я забуду её как страшный сон. Но вообще, насколько я понимаю, вариантов немного - или ты вхож в круги, близкие к небожителям, и имеешь свой гарантированный кусок хлеба с маслом, или уходить на вольные хлеба. А воля она здесь, на Дикой территории.

За ужином выпили за упокой души погибших, и я лишь спустя несколько минут понял, что не вижу Серёги. Причём не смог вспомнить, когда видел его в последний раз.

- А где Ерказы? - спросил я. - Ну, казах?

- Ерказы Бегимов, к сожалению, не выдержал стресса и получил психическое расстройство, - деревянным голосом сообщил Николай.

- И...что с ним теперь будет?

- Ну, это уже наша забота, - жёстко ответил он, сверля меня глазами.

Вот как? Ну, ладно, в принципе, я помнил и про молчать, и про то, что тут не всё делается по закону. Главное, мы живы! И даже психически здоровы. Почти. Дима, вон, на водочку налегает, да и мужики из "Паруса" не отстают.

- Тогда за нас, тех кто выбрался, - предложил я тост.

Чокнулись, водка пролетела по пищеводу как вода, я даже стопку понюхал - нет, сивухой пахнет. Потом последовала ещё одна, уже без тостов, потом ещё. Потом выпили за командира, потом за снайпера Пы-Петю, тот пытался что-то сказать, но не смог и под ржанье опрокинул стопарь в себя. Закуска уже смешалась - отварной язык с хреном, квашеная капуста, мочёные яблоки, салат, солёные грибы. В какой-то момент стало совсем плохо, едва успел добежать до нужника, который тут пристроен к сеням, вроде как не на улице получается. Там меня вывернуло, но, как ни странно, стало легче именно на душе, видимо часть алкоголя успела всосаться в кровь. Умылся, даже череп холодной водой облил, потом просто сидел, пил холодный, почти ледяной морс. Неожиданно разбавил его водкой, выпил, стало лучше, захотелось есть и стало совсем хорошо.

- Значит так, мужики, - серьёзно произнёс Николай, когда мы выгрузились из той же самой полуторки на окраине Вышинского, - на счёт условий вы в курсе ведь?

Под ложечкой засосало. Сейчас начнёт стоны про неудачную поездку, потерянный транспорт, убытки...

- Контракт не подразумевает дополнительного вознаграждения, но... Мы считаем, что без вас ещё не известно, как бы мы выбрались, так что... В общем, вот вам по штуке, за счёт этих..., - он мотнул головой куда-то назад, - им они уже не понадобятся. А с начальством я сам решу. И... Спасибо!

Он протянул ладонь правой руки, одновременно протягивая левой сложенную вдвое и перетянутую резинкой пачку денег. Довольно пухлую.

- Да-э... ладно.

Я сжал его руку и спросил:

- А что, Ерказы тоже денег не получил?

- О, - Николай выждал секунду и отвёл глаза, - Бегимов совсем с катушек слетел, застрелился, в общем. Недоглядели...

И добавил ещё одно слово:

- Тьма.

Да, Тьма. Тьма это серьёзно, это... тяжело, что и говорить, даже сейчас давит, на душе погано, хотя тут и похмелье сказывается, подняли-то нас всё равно ни свет ни заря. Сейчас бы полежать в ванне, а ещё лучше...

- Дима? А у вас тут бани есть?

Последствия наших похождений всё же имели место быть. Нет, не физические, в смысле, со здоровьем всё было о'кей, я даже в какой-то момент подумал, а не позвать ли в баню Зинулю, всё-таки битва способствует выбросу тестостерона и вообще. Но потом вспомнил, что уже уступил даму приятелю, так что пришлось умерить пыл. В бане мы ещё накатили, но уже немного, литр на двоих. В какой-то момент я достал полученные купюры и отсчитал двести рублей. Мозг, ещё способный удивляться, отметил, что денежные знаки перетянуты резинкой, и я уставился на неё, словно это была какая-то неведомая зверушка, силясь понять, что в этой резинке не так.

- Гандон, - пьяно заявил Дмитрий.

- Кто? - спросил я через полминуты.

- Это, - Дима протянул руку и попытался схватить пальцами резинку, но промахнулся.

До меня дошло.

- Ис-поль-зо-ванный? - спросил я, удивляясь, что почти не испытываю брезгливости.

Приятель посмотрел на меня мутным взором, затем нахмурил брови и отрицательно помотал головой.

- За это в репу можно, - сообщил он.

- Можно, - согласился я, подумав.

Спустя ещё пару минут я протянул ему купюры.

- Это чего? - пробормотал он.

- Рэд, - пояснил я.

- Какой ещё, нахер, Рэд?