Тёмное фэнтези, тёмная фантастика

— Вот поэтому и сожгли. Чтобы окончательно избавиться от ауры. Конечно, она происходит в-основном от мозга. И у обычного человека со смертью мозга же и умирает… — Ратибор боялся поверить в это чудо: Вадак впервые спокойно и обстоятельно отвечал на его вопросы. А не помалкивал себе, пряча ироничную усмешку в седые усы, — Но маги — не обычные люди… Часть силы колдуна сохраняется даже в черепе! Хоть там, вроде, только кости.

Объяснить более доступно для тебя — не могу. А кое-чего я и сам не понимаю…

— Ладно, я переживу и без объяснений. Главное — мы его убили?!

— Да. Убили. Тут никаких сомнений быть не может.

Ратибор словно почуял — сейчас последует главный вопрос. И точно: кудесник даже повернулся к нему:

— Ратибор… Прости, что спрашиваю. Но — я должен знать.

Вот раньше… Ты считал, что убивать: детей, (даже если они — злые колдуны, или, там, вурдалаки…) старух, (ну, о том, что это ведьмы, я и не говорю) и стариков — гнусно и бесчестно. Я отлично помню — ты так и сказал тогда, ну, когда я… Утопил колдунью из Болота.

Почему же ты сейчас… Сам отрубил ногу «беспомощного», спящего старика?!

У Ратибора в душе творилось страшное.

Да, он понимал, разумеется, что если толковать его поступок с точки зрения обычного человека, людской и Господней морали — он ни в какие ворота не лезет! Подло, гнусно, бесчеловечно!.. Все равно что в бою — удар в спину!

Но! Как можно говорить о… Человечности, применительно к тем… Да, тварям, нечисти, чёрным магам, воплощённому Злу, которое противостоит сейчас всем им — Людям?!

А больше всего его напрягало осознание, что применяя к такому противнику его же методы, он и сам… Становится как бы на одну доску с ними.

Мерзким и бессердечным. Коварным. Хладнокровным убийцей.

— Я отвечу. — сдержав рвущийся наружу комок ярости и ненависти, Ратибор продолжил тем не менее, абсолютно ровным тоном, — После того, что сделал Прол, я многое передумал…

Я… Понял, что ведя войну не на жизнь, а на смерть с не-людью, нельзя победить, воюя «по-честному»! Моя… «честность» уже стоила жизни двум ни в чём не повинным детям!

И вот что я решил: пусть меня считают негодяем, мразью и сволочью, но…

Если я увижу шанс, пусть даже и не вяжущийся с людским кодексом честности и чести, но — позволяющий убить очередного мерзкого Колдуна, или какую-то поганую нечисть — я воспользуюсь! Чтобы убить!..

И пусть потом — ну, уже после того, как тварь будут мертва! — меня ткнут мордой в то, что я сделал это «не по правилам Чести и Совести» — мне наплевать на такое мнение! Главное — чтобы колдуны, их прихвостни, и их твари — были мертвы! А уж со своей… Совестью я как-нибудь… Сам разберусь!

Долгое молчание прервал вздох, и слова вновь повернувшегося на спину Вадака:

— Слова не мальчика — но мужа… Ты прав в том, что нельзя бороться со Злом, и не запачкаться… по самые уши. Но!

Есть всё же грань — где кончается борьба со Злом, и начинается… само Зло.

Помни об этом!

— Я… Запомню, Вадак!

На третий день Всеслав почувствовал себя окрепшим настолько, что даже смог сходить к соседям и купить вполне здоровую лошадь. Деньги взяли из запасов самого «учителя» — Вадак с помощью лозы нашёл, где тот хранил свои «оборотные средства».

Во избежание всяческих пересудов и проблем, кудесник снова закрыл глаза стражников городской стены на трёх выезжавших из массивных крепостных ворот всадников.

И вот уже город с опустевшей избой, где Всеслав провёл худшие полтора года своей юной жизни, скрылся в пыли за гребнем очередного холма. Всеслав даже не оглянулся.

— Вадак. — он старался держаться с другого бока, и тоже чуть сзади коня кудесника, — Я долго думал над твоими словами. Но у меня и правда — никого нет! Мне не к кому поехать! А как недоучка я могу быть очень… опасен. И себе… И окружающим. Поэтому…

Может быть, ты… Согласишься взять меня в ученики? Пока я как следует не окрепну, и не… закончу хотя бы начальный цикл?

Вадак покачал, словно бы в возмущении, седой головой. Вздохнул. Коротко зыркнул исподлобья на Ратибора:

— Понял теперь, напарник, как надо действовать, чтоб отказаться было… Хм. Трудно? — и, повернувшись уже к настороженно глядевшему Всеславу, проворчал, — Хорошо. — и, после паузы, — Все бы были такие «неокрепшие» и «недоученные»…

Но — не больше чем на год.

И кормёжка — за свой счёт!

— Согласен! — в тоне Всеслава звучало явное облегчение. Он похлопал себя по плотно набитой котомке за спиной: всё немаленькое достояние чародея Вадак с Ратибором честно отдали ему — как главному потерпевшему. И — единственному наследнику!

— И ещё одно условие. Расскажешь, как тебе удалось создать твою… Тенну!

Всеслав счастливо пошкреб пушистое брюшко крепко вцепившейся в его плечи огненной малышки. Та, как всегда, довольно сощурила глазки.

— Согласен! Если, конечно, поможешь вспомнить — где и что я напутал с заклинанием!..

Вадак только возмущённо фыркнул. Ратибор… Заржал во весь голос.

Вскоре к нему присоединились и спутники.

Конан и Королевство воздуха

— Прошу меня простить, Ваше Величество, но всё это звучит… странно.