Тёмное фэнтези, тёмная фантастика

Однако мне пришлось сесть подальше, чтоб не угодить во всё ещё висящее над поверхностью облако пыли. Нет, воздуха, конечно, на Луне нет, так что более-менее крупные обломки уже попадали вниз. Но вот мелочь всякая упорно цеплялась за те пары и газы, которые всё-таки остаются у самой поверхности даже такого мелкого небесного тела, как любимый спутник.

Вспышка от взрыва метеорита, конечно, поразила: наблюдать её так близко, и практически с самого начала — захватывающее зрелище. Жаль, что здесь не как у Лукаса в «Звёздных войнах» — при взрывах ничто не бабахает… Но — красиво. Этого не отнять.

Трещины куда чётче проявились позже — когда пыль уже осела на поверхность.

Пришлось попридержать язык-то, и сказать диспетчеру лишь самое необходимое: ведь нужно хоть как-то оправдать моё будущее опоздание. Безопасности здесь, у нас, придаётся первостепенное значение. И это — правильно. Нет ничего ценнее, чем человеческая жизнь. А здесь, в чудовищно враждебной всему живому внеземной среде, это ощущается столь остро, что…

Словом, я сказал, что хочу осмотреть место падения.

Вытерпев все необходимые рывки, толчки и вопросы, оказался, наконец, внизу.

Хуже всего с этим проклятущим скафандром. Он у меня как заговорённый. В прошлый раз, когда при посадке сорвало основную антенну, и пришлось регулировать и настраивать её и маршевые дюзы, у меня испортился мочеприёмник. А не слишком приятно ощущать на ноге, а затем и в ботинке, пусть свою, пусть тёплую, но… И потом чувствовать, как она ещё и хлюпает при каждом шаге. А в позапрошлый раз проблемы были с микрофоном. Я диспетчеров слышу отлично, а они всё время переспрашивают: — «А-а?.. Что?..» — оказалось, чёртова мембрана склеилась с корпусом — от паров. А пары выделились из-за моего позапозапрошлого насморка…

Короче, одевание этого сундука вызывает у меня, как у собак Павлова, зубодробительно-кожночесоточный рефлекс.

Приближался я к первой трещине так, как мы все здесь обычно ходим — боком и больше подпрыгивая. Благо, поверхность оказалась ровная.

Вот и она, родимая. Сразу становится ясно, что эта, наружная грань Кургана (как я сразу его для себя назвал) и самая глубоко расположенная. Но я добросовестно прошёл по всему периметру — вдруг найду чего интересного… Как бы не так.

Вторая трещина, конечно, была и пошире, и поглубже. Но её я просто перешагнул.

Третья показала мне сразу очень много. А ещё о большем заставила задуматься.

Стенки состояли явно из коренных лунных пород. Ничего похожего на засыпку предварительно вынутой, местной же, породой, как было бы, если бы такое сооружение строили мы. Люди.

То есть, впечатление складывалось такое, что Курган и не засыпали вовсе — он словно составлял одно целое с материнской породой.

Я, конечно, не геолог, хоть и проходил, так сказать, первичный курс. (Это у нас для всех обязательно. Входит в методику выживания в экстремальных… и проч.) Если же предположить, что его строили изнутри… То есть, из-под поверхности — кверху…

Это уже вообще ерунда! Нереально — выкопать что-то, и затем вставить на место выкопанного такую здоровенную штуковину — да так, чтоб на поверхности не осталось никаких следов… Ну не бредятина ли?

Нет, будь эти инопланетяне хоть семи пядей во лбу — от законов физики и геологии и им никуда не деться. Так что остаётся предположить самое реальное: Кургану миллиарды лет. Он стоит здесь не меньше трёх-четырёх этих самых миллиардов, с тех самых пор, когда прекратилось на Луне время извержений и подвижек внешней коры, пока её внутренности ещё были расплавленными…

Вот одним из таких лавовых потоков это сооружение и залило тогда. Иначе никак не стыкуется.

Хм. Теперь по поводу места. Выбрано, конечно, недурно.

То есть, выбирал не идиот — это ясно каждому. Здесь, на плоской и гигантской равнине моря Бурь, вдали от всяких гор и вспучиваний, навредить Кургану можно было бы только действительно, вот таким редким и уникальным явлением, как разливом лавы — что крайне маловероятно из-за его удалённости от бывших вулканов, или… Ударом огромного метеорита.

Впрочем, возможно в прошлом, как раз в период своей бытности на поверхности, наверное, у него существовала какая-нибудь система активной противометеоритной защиты… О! А кто мне сказал, что её и сейчас нет?! Эк, куда меня занесло.

Но чтобы быть поспокойней, я выбрал камень побольше, да и кинул туда, во внутренний круг, поближе к шестиярдовой свеженькой воронке.

Порядок. Пошёл я туда, куда докатился, подпрыгивая, словно на поверхности воды, оставляя, однако, практически вечные следы, мой камушек. Вот я и у кратера.

Ух ты!.. А почва-то ещё не остыла: я чувствовал излучение даже сквозь толстые подошвы. Отойду-ка от греха. А то как бы пластик моего горячо любимого скафандра не пострадал…

Впрочем, кратер меня как раз разочаровал — был он обычным, как безвкусная дистиллированная вода со строго дозированной нормой солей в питьевом бачке, и банальным, как назойливые вопросы диспетчера. Я предпочитал пока отмалчиваться, ссылаясь на плохую слышимость.