Тёмное наследие

– Тс-с-с, – Люк поцеловал слабые пальцы. – Хитрость, ваше сиятельство. Шантаж. И упорство. У вас нет армии, – он обнял ее за талию – Диана смотрела широко открытыми глазами, – но у вас есть общественное мнение, боязнь скандалов у великих мира сего и деньги. Вы слабы – это ваше оправдание. Простите себе все заранее – шантаж, подлость, хитрость, угрозы. Кроме крови – не потому, что власть этого не допускает, а потому что вы не убийца, а художник. Используйте все орудия. Оставьте рядом только верных людей, которые умрут за вас – или за деньги, которые вы им платите. И помните: у вас за спиной Форштадт. Который, кроме вас, нужен еще кому?

Княгиня нахмурилась, завороженно глядя на его губы.

– Королю Луциусу? – спросила она.

– Совершенно верно, – рассмеялся Люк. – Я сразу понял, что в этих глазах светится незаурядный ум. И, насколько я знаю, ваш батюшка не мог не наделить вас нужной жесткостью и волей. Поищите в себе – гены не спрячешь. И позвольте, раз уж я совратил вас на бархатный переворот, дать еще один совет.

– Да, герцог? – она продолжала хмуриться, обдумывая его слова.

– Заведите любовника, – жестко сказал он. – Желательно кого-то из высших военных чинов. Привяжите его ребенком, раз у Лоуренса не получается обеспечить вас наследником. Мужчина за свою кровь на княжеском троне горы для вас сроет. А вам нужна сильная рука рядом. Я бы соблазнил вас, ваше сиятельство, чтобы вы увидели себя – какой вы можете быть, но я, увы, связан словом. Выберите человека, который будет мало говорить и много делать. Сладкие речи – как у меня, княгиня, – ничего не стоят. Обычно это означает, что вас хотят использовать.

– Жаль, – прошептала она и прикрыла глаза.

И Люк не мог не склониться и не подарить ей поцелуй. Долгий, спокойный и приятный. Такой, чтобы она точно его запомнила.

Чистая благотворительность. Чистая глупость.

Он оставил княгиню в беседке. Ушел, жутко недовольный собой. Все пошло не так. Вместо потока сведений, возможности следить за Дьерштелохтом, секретов, которыми его можно было бы шантажировать, – будущая головомойка от Луциуса Инландера, который, естественно, сможет сложить два и два. Посещение Люком Дианы Форштадтской и ее внезапную смелость. Если княгиня все же решится заявить о себе.

Если бы Люк не свернул с дорожки, ведущей к короткому роману с ее сиятельством… А теперь осталась одна нить – и туда придется приложить все усилия.

По пути, чтобы обнаружить слежку, Люк попросил водителя завезти его в ювелирный магазин и там долго выбирал камни, поглядывая через витрину. Купил роскошное опаловое колье, совершенно точно представляя, кому его подарит. На золотистой коже Марины Рудлог черные камни с радужными звездчатыми прожилками будут смотреться изумительно.

Особенно если больше на ней ничего не будет.

Запустил руку в россыпь ограненных камней – даже он, не имеющий ни капли способности к классической магии, чувствовал их силу – и приказал продавцу упаковать все. Нужно же и пополнять дедову сокровищницу.

Герцог не удержался, купил еще один подарок – тяжелые черные серьги в комплект к колье. Странным образом досада из-за собственной слабости таяла, заменялась предвкушением, совершенно не связанным с расследованием.

– У нас есть превосходные бриллианты, – сияющий продавец показал Люку несколько крупных искрящихся камней.

– Нет, – задумчиво сказал Люк. – Гранаты. Покажите мне лучшие.

Катая между пальцев огромный гранат плотного кровавого цвета, его светлость, погруженный в свои мысли, пил принесенное вторым продавцом вино – оттенки у драгоценности и напитка были почти одинаковыми, – пока покупки быстро упаковывали, периодически предлагая герцогу полюбоваться чем-нибудь из «особых» запасов.

Люк кивал или отрицательно поводил головой, почти не видя, что ему показывают, весь погруженный в свои мысли.

Когда это он ухитрился стать столь разборчивым? Княгиня ладная, с приятной грудью, наверняка жадная до ласки и за пару дней расскажет при нужном нажиме все, что ему нужно. А у него давно не было женщины, так что можно совместить, как всегда, дело и удовольствие. Что его останавливает – уже в который раз? Неужели все из-за нее? Из-за Марины?

– Нет, – произнес Люк вслух, и продавцы недоуменно посмотрели на него. Дармоншир мрачно отсалютовал им бокалом.

Нет. Дело в его глазах. Вот именно. Он уже думал об этом. Если странное свечение появляется в моменты наивысшего удовольствия, то не стоит демонстрировать это направо и налево. По крайней мере, пока он сам в этом не разберется.

Люк задумчиво и недовольно потер гранат о нижнюю губу.

– Еще вина, ваша светлость? – почтительно спросил продавец. – Оно ведь из Дармоншира. Из маленькой винодельни на юге. Закупаем для особых клиентов.

– Как называется? – равнодушно спросил Люк.

– «Марина фе лоре», ваша светлость. Это по-серенитски. «Море моя любовь». Его невозможно забыть, не правда ли?

Люк усмехнулся, отставил бокал и поднялся. Посмотрел на часы – оказывается, здесь, в магазине, заполненном тяжелой и властной аурой камней, он провел почти полтора часа. И, если бы за ним следили, он бы увидел.