Тёмное наследие

Она не ответила, снова задумавшись о своем, и Люк прибег к запрещенному приему – приблизился, наклонившись почти к ее уху, и понизил голос:

– У вас проблемы, Ангелина? Я могу как-то помочь?

– Если бы требовалась ваша помощь, – сказала она, высокомерно поведя плечом и обжигая его полярным холодом во взгляде, – я бы сказала. Все в порядке, Лукас. Прелестная картина, не правда ли?

– М-м-м-м-да, – иронично подтвердил он, глядя на чудовищную собаку с вылупленными от усердия глазами, и потрепал засиявшего пацана – автора, стоявшего рядом с картинкой, – по макушке. – Шедевр. Хотите, подарю?

Она все-таки дернула губами. И отвернулась.

После этого были награждение победителей и выдача утешительных призов проигравшим, дружный детский рев непризнанных гениев. И когда они наконец-то вернулись к автомобилю, Люк чувствовал такое облегчение, будто только что покаялся во всех грехах и получил отпущение.

– Мне кажется, – пробормотал его светлость, подождав, пока Ани сядет, и разместившись рядом с ней, – парочка таких посещений способна разрушить самый крепкий брак. – Он откинулся на спинку сиденья, едва сдерживая зевок. – Как вы выдерживаете, ваше высочество?

Она недоуменно пожала плечами.

– Это куда проще, чем копать грядки, Лукас.

– И не поспоришь, – буркнул он с сарказмом. – Останетесь на обед?

– Нет, – старшая Рудлог посмотрела на часы и покачала головой. – Прошу прощения, Лукас, но через час я должна быть в Йеллоувине. Это частный визит, поэтому вы избавлены от необходимости меня сопровождать.

– Что вы, я бы с удовольствием, – возразил он галантно и не выдержал, усмехнулся. Принцесса снова искоса посмотрела на него.

– Вы стали свободнее в выражении своих чувств, Лукас. Больше не боитесь меня?

– Умираю от ужаса, – легко сказал Люк. – Вы могли бы пощадить мою мужскую гордость и сделать вид, что не замечаете этого.

– Да, – сказала Ангелина медленно, – понимаю, что в вас нашла Марина.

– И что же? – спросил он с любопытством. – Готов выслушать ваш приговор.

– Вы все время играете и оттого непредсказуемы. В попытках избавиться от скуки не брезгуете ничем. И не только любите нарушать правила, эдакий разбойник в тесных одеждах благопристойности, но и обладаете свойством заражать страстью к неповиновению окружающих.

– Помилуйте, – удивился он, – и вас?

– Нет, – теперь пришла ее очередь усмехаться, – меня вам не одолеть. Но оно и к лучшему. Еще месяц, и мы свободны. Забавно: я многое знаю о вас, и тем не менее вы вызываете у меня симпатию. Опасный вы человек, лорд Дармоншир.

– Не опаснее вас, – сказал Люк с той же легкостью. Эта женщина препарировала его с безжалостностью врача, видимо, в отместку за поведение на выставке, но он лишь улыбнулся уголком рта, принимая упрек.

– Я очень рассчитываю, – продолжила старшая Рудлог, глядя на него в упор, – что у вас хватит ума выдержать срок.

Его светлость ответил абсолютно невинным взглядом, хотя внутри росло раздражение от выговора. Было понятно, что он где-то прокололся и, видимо, о его знаках внимания Марине стало известно и старшей сестре.

– Я уяснил правила игры, ваше высочество. Разве я за время нашего с вами договора чем-то оскорбил вас или дом Рудлог?

«Не стоит усердствовать в попытках прижать меня, ваше высочество», – говорил его тон. И Ангелина, судя по сощурившимся глазам, поняла подтекст. Но не стала принимать вызов. А может, просто не захотела тратить свое время. Только предупреждающе покачала головой.

– Как я уже сказала, вы слишком любите нарушать эти правила.

Автомобиль доехал до замка Вейн. Люк проводил невесту до телепорта и прошел в свои покои. Память о творчестве юных талантов прямо-таки вопияла, требуя вытравить ее коньяком. Понятливая прислуга заранее выставила на столик графин, бокалы – и Люк плеснул себе алкоголя, поднес бокал ко рту. Но зажужжал телефон – герцог нажал на кнопку, увидел знакомый номер и открыл сообщение.

«Меня не будет».

Дармоншир набрал номер и несколько секунд слушал тягостные длинные гудки. Наконец Марина взяла трубку.

– Не любишь органную музыку, принцесса? – спросил он, скидывая пиджак и разваливаясь в кресле. Поиграл зажигалкой, прикурил.

– Люблю, – проговорила Марина с иронией.

– Не хочешь меня видеть?

Она хмыкнула и не ответила на вопрос.

– Помнится, вам запрещен въезд на территорию Рудлога, ваша светлость.

– Беспокоишься за меня? – коньяк был невероятно вкусен, играл летом и лесным зноем, и тело начало потряхивать от удовольствия. Пить, курить, слушать ее голос в телефоне – что может быть лучше?

– Увы, – проговорила принцесса мрачно, – я имела несчастье прогневить сестру. Меня охраняет вся армия Рудлога, Люк. И, возможно, пара дивизий из дружественных государств.

– О-о-о-о, – протянул его светлость с удовольствием, запрокинул голову и чему-то совершенно идиотски заулыбался, – детку заперли в клетку? Сильно проштрафилась, Маришка?

– Из десяти баллов тысяча, – со смешком сказала она.

Что же она должна была натворить, чтобы мягкая, как теплый воск, королева решилась на такие жесткие меры?

– Расскажешь?

– Потом, Люк.