Тёмное наследие

– Приняли тебя, – сказал Четери довольно, не обращая внимания на обожженные руки ученика. Макс, сжав зубы и помотав головой, чтобы стряхнуть с ресниц слезы, лечил себя, и боль отступала, оставляя голову пустой, а его самого – совершенно измотанным. Света отвернулась, опустила голову, зато новый ученик поглядывал на него с плохо скрываемой завистью.

– Теперь они всегда будут с тобой, – продолжал дракон. – Слились с твоей аурой, и позвать их сможешь где угодно. Это Дезеиды, Смерть несущие, клинки моего учителя, мастера Фери. Он сам создал их из своей энергии, в них жива частица величайшего воина. Позови их сейчас. Мысленно представь в руках.

Макс дернул пальцами – и в ладони легли черные рукояти. Уже ласково, холодя кожу, прочно уместившись в руках, словно всегда там и были. Как для него сделанные. Идеальные.

– Спасибо за честь, мастер, – с трудом произнес Тротт и поклонился.

– Будь достоин их, – строго проговорил Чет. – Учитель мог нанести сотню ударов, не касаясь земли. Когда мы сражались с ним, на деревьях рядом не оставалось листьев, а люди падали, неспособные вынести звук схватки.

– Но почему ты не взял их себе? – недоуменно спросил Тротт.

Чет усмехнулся.

– К тому времени, как учитель умер, я уже умел создавать свои.

Он развел руки – и в его ладонях появились сияющие клинки.

– Начнем, – сказал он просто. – Объясню тебе отличия.

И он терпеливо начал обучение. Показывал позиции, основные движения, порыкивал, когда что-то не удавалось, и явно сдерживал себя, скорость движения.

– Утром встаешь – и повторяешь. Спать ложишься – и повторяешь, – говорил Четери. – Тогда тело само перестроится на бой двумя руками и будет действовать, не подключая сознание. Помни: с двумя клинками для тебя неважно, сколько вокруг врагов. Важна только твоя скорость. И ритм.

В конце, когда снова дрожали и наливались свинцом руки, а ноги стали заплетаться, Четери вдруг ускорился, начал обидно вспарывать кожу кончиками лезвий, и опять запах собственной крови и невозможность защититься вызвали ярость – а с ней пришла и скорость, и усталость отступила, и последние минуты во дворе разносился непрерывный звон оружия и звук легких шагов сражающихся.

Достать дракона не удалось – лезвие клинка Четери полоснуло по бедру, нога подвернулась, и измученный Тротт рухнул на землю. Перевернулся на спину, чувствуя, как холодит плитка кожу, и глупо улыбнулся, глядя в черное небо с сияющей пылью звезд. Клинки медленно истаивали в руках.

Чет косился на него с усмешкой, протирая оружие. Подошел к ученику.

– Левая рука у тебя совсем слабая, – сказал он недовольно, поднимая Макса за ладонь. – Запястье, пальцы. И дыхание с непривычки сбил. Плохо, ученик. Не так плохо, как я думал, но похвалить не могу.

– Будет лучше, – сипло сказал Макс, залечивая свои раны. – Обещаю.

– А куда ты денешься? – весело удивился Четери. – Тренируй руку. Отжимайся на пальцах.

Света подошла к мужу с полотенцем, и тот облился водой из фонтана, протер тело.

– Смотри, – приказал дракон и опустился на плитку. Светлана присела на край фонтана, откровенно любуясь мужем. – Отжимаешься сначала в обычной позиции, потом упор на пальцы, – Чет легко поднялся-опустился несколько раз, – потом правую убираешь, – он поднял руку, но отжимался так же легко, – а потом груз на спину. Света, встань на меня.

– Я не груз! – с притворным возмущением возразила Светлана. Но сняла тапочки, осторожно прошла по ногам мужа к спине, встала, удерживая равновесие. Чет даже не поморщился.

– Держишься?

– Угу, – и взвизгнула – Четери опустился вниз, поднялся, снова опустился. – Подожди, – сказала она, дракон застыл, – я лучше сяду.

Светлана осторожно села, скрестила ноги и заулыбалась – муж под ней ходил вверх-вниз, и ощущения были, будто ее на качелях катали. Наклонилась, обхватила его за шею и тихо, горячо прошептала на ухо:

– Ты такой сильный, Четери.

Дракон смешливо фыркнул, опустился на землю, подождал, пока она сойдет.

– Пробуй, – сказал он Максу, снова присосавшемуся к кувшину с молоком. – Чтобы окрепнуть, в день нужно делать минимум пятьсот раз на пальцах. Но не переусердствуй, груз добавляй постепенно, чтобы не вывернуло запястья и суставы.

И Тротт, хоть сил не было вообще, послушно опустился на плитку, завел правую руку за спину и начал отжиматься. Чет его не останавливал – с наслаждением пил какой-то ягодный морс и блестящими глазами поглядывал на заливающегося потом обладателя кучи научных наград и степеней.

Макс сломался на третьей сотне. Упал на плитку, больно приложившись подбородком, и закрыл глаза. В ушах шумело, пальцы болели, левую руку он почти не чувствовал. Услышал шаги – и перевернулся, сел. Над ним стоял дракон, и на лице его была прямо-таки отцовская гордость.

– Я доволен твоим упорством, – сказал Чет. – Вставай. Обмоешься, и будем ужинать. И, – он понизил голос, – сделай лицо не таким страдающим, а то Светлана от жалости уже готова плакать.

Света потерла нос и извиняющеся улыбнулась Максу.

Воскресенье, 18 декабря, Блакория