Тёмное пламя

Его не интересовало содержание книги, но он был впечатлен рвением смертных в достижении желаемого. Именно из-за этого он помог им в самом начале. Но он никак не ожидал, что эта книга пройдёт сквозь века.

— А ты не веришь?

Он вспомнил то беспокойное время, когда люди всё больше и больше познавали себя.

— Не важно, верю я или нет. Люди верили.

— Ты начал книгу?

Келлан хотел закончить разговор, прежде чем она увидит, как сильно он любит письменное слово и все, что с ним связано, но не мог, так как именно он завёл эту тему. Черт возьми, он хотел увидеть, что было бы останься он, а не уйди в спячку.

— Все нормально, — вдруг сказала она. — Ты не должен отчитываться передо мной.

Он на мгновение прикрыл глаза и спросил себя, почему ему так легко говорить с Данаей. Мог ли сон в течение многих лет помочь притупить его ненависть? Нет, он был уверен, что это не так. Просто в Данае есть что-то уникальное и исключительное.

— Я убедил их, — сказал он. — Большинство рисунков также мои.

Ее улыбка была искренней, когда девушка взглянула на него.

— Ух, ты. Просто… ух ты. Почему она так и не была закончена?

В поле зрения Келлана появился каменный дом. Он был намного больше, чем коттедж, который он построил, но светлый камень и серая крыша подходили окрестностям и смотрелись красиво.

Даная припарковала машину за домом и выключила двигатель. Возвращение на Разей вызвало тонну воспоминаний, связанных с «Келлской книгой» и его поездкой на Иону с целью посещения монахов.

Он не был уверен отнести ли эти воспоминания к хорошим или к плохим. Также он не знал, что чувствует от близости того места, где все пошло наперекосяк. Не потому ли Кон послал их сюда? Подталкивал ли его Кон к тому, чтобы посмотреть не повторится ли история?

Келлан взглянул на Данаю. Он хотел находиться с ней в автомобиле во время поездки на Разей. Осознание же этого было подобно удару под дых. Он никогда не думал, что захочет находиться так близко к смертному.

Но он не только хотел быть рядом с ней. Он жаждал ее, всю её.

— Я устал, — наконец ответил он. — Думал, что монахи закончат книгу и иллюстрации.

— Так ли ужасно было находиться среди людей? Они были монахами. Как они могут быть плохими?

Ее глаза были полны печали. Ей было больно от того, что он презирал ее вид, думая, что это распространяется также и на неё.

Он мог бы сказать ей, что она исключение, но эта информация даст ей возможность пробраться глубже ему в голову. В прошлом он не посмел бы сделать это.

Теперь всё по-другому. И все из-за красивой шпионки, появившейся из воды в его пещере.

Знает ли она, что связала его по рукам и ногам? Знала ли, как он хочет заполучить ее в свои объятия и завладеть ртом на многие часы перед тем, как начнет исследовать ее тело?

Он отвернулся, ненавидя печаль, отраженную в ее глазах и пожелал бы знать, что нужно сказать, чтобы вновь вызвать улыбку. Вместо этого, он открыл дверь и вышел, Даная последовала за ним. Вместе с ней, они обошли вокруг дома. Как только он увидел воду и исчезающее в ней солнце, вспомнил, почему выбрал именно это место.

— Это самое прекрасное, что я когда-либо видела, — проговорила Даная.

Он повернулся к ней, желая, чтобы она узнала правду.

— Монахи не выгоняли меня. Я соскучился по своим драконам, по полётам больше, чем мне этого хотелось. Я соскучился по звуку рёва. И ответам на него. Каждый раз, когда я смотрел на людей, я видел своих мертвых Бронзовых. Каждый день старался не наброситься на них, не кричать … и не убивать. А потом человек изнасиловал и убил молодую девушку. Я даже не остановился, чтобы подумать. Просто среагировал.

— Думаю, я бы сделала то же самое. Мужчина дал тебе слово. Он солгал и убил.

Келлан посмотрел в небо.

— Драконы ушли. Навсегда. Ты даже не можешь представить себе, что значит потерять что-то, настолько любимое.

— Куда уж мне, потому что вы Короли имеете монополию на горе, печаль и гнев, — ее слова прозвучали резко и были полны раздражения.

Он сделал шаг к ней.

— Как бы ты чувствовала себя, если бы вся твоя семья была отослана, а ты осталась?

Она криво улыбнулся, у неё руки чесались от желания врезать ему кулаком в челюсть.

— Ты вообще слушал меня? Или я просто фоновый шум, который звучит где-то около тебя, когда я говорю?

— Я не знаю, почему ты вдруг ощетинилась.

Он пытался успокоить ее, но его слова, казалось, делали только хуже. Ее подбородок поднялся, а плечи расправились, точно так же, как когда она боролась с Мэттом в его пещере.

— Ты не знаешь …, — она замолчала, поджав губы. — Моей семьи нет, они мертвы, мудак. Я осталась одна.

Келлан не мог поверить в то, что забыл этот факт, но все равно это не было соизмеримо для него с потерей его драконов. Это могло бы сравниться с тем, если бы весь человеческий род исчез, после чего осталась бы только она, но понимал, что сейчас говорить это было бы не в его интересах.

— Даная, — начал он.

Она покачала головой и, повернувшись на каблуках, пошла к автомобилю.

— Даже не пытайся.