Тёмные дни (СИ)

— Рано сдаваться. Мы должны предложить выход, который устроил бы всех. И главное — позволил обойтись без жертв среди народа.

— Хорошо бы такой выход и правда был. Потому что иначе через пару месяцев, когда вода закончится, и люди начнут умирать, нам грозит бунт, — Уги лишь озвучил то, о чём и так всем было известно, но всё же эти слова прозвучали крайне мрачно.

— Я этого не допущу. Мы что-нибудь придумаем, — ответил Корт.

— Отлично. Тогда хорошо бы думать быстрее, потому что вчера я был в хранилище. И оттуда уже выбрано около четверти объёма.

Бурый полог отлетел в сторону, и в комнату просунулась голова молодого атлурга. Его ещё не допускали до внутренних совещаний, но парень рвался в бой, смотря на Корта широко раскрытыми глазами. Кажется, он считал его за некое подобие живого божества. Корт считал, что из молодого атлурга может выйти толк и держал его поближе к себе, на посылках.

Парень с выражением благоговения и ужаса осмотрел комнату с четырьмя атлургами, застывшими над картой. На его лице ясно читалось, что он только что застал сильнейших мира сего, в этот самый момент вершащих историю.

— Что такое, Мерут? — окликнул замершего в дверях парня Корт.

Тот словно очнулся от самого увлекательного в его жизни сна и вытянулся по стойке «смирно».

— Корт, началось.

Святилище Руга — самое обширное место поклонения в Утегате. Все божества имеют свои капища — большего или меньшего размера, часто посещаемые и заброшенные, крупные — на десятки человек, и совсем маленькие — рассчитанные на одновременное присутствие одного-двух атлургов. Но ни одно из них не сравнится с этим.

Святилище Руга имеет круглую форму. Круг — символ непрерывной линии жизни — от рождения к смерти и снова к рождению. На смену одним поколениям приходят другие — таким образом, линия жизни народа длится в веках. Не прекращаясь ни на секунду, она лишь движется по кругу, повторяя саму себя.

Обычно зал пустует, напоминая об истинных владениях Руга — бесконечной пустыне. Только в центре, на массивном алтаре, вырубленном из единого куска красного камня, стоят три чаши, наполненные песком. Рядом лежит кинжал-аслур, полностью сделанный из прозрачного, как капля воды, тергеда, настолько чистого, что через его лезвие можно смотреть насквозь.

Атлург, желающий обратиться к богу, должен взять горсть песка из первой чаши и пересыпать во вторую в знак того, что пески являются главной стихией на планете, и что жизнь народа подчинена их течению. Затем просящий должен порезать ладонь аслуром и капнуть кровью в третью чашу, подтверждая, что вверяет жизнь Ругу.

Сегодня в святилище собралось много атлургов, что бывает только по особым событиям. Корт пробил себе дорогу вперёд и тут же наткнулся на Гвирна, стоящего в первом ряду. Атлург бросил на него безразличный взгляд и коротко кивнул. Корту показалось, Гвирн недоволен его появлением.

Освещение было приглушено. Солнечные лучи рассеянно гладили красный камень алтаря и золотили стены, искрящиеся, словно драгоценные жилы в недрах гор. Сам зал утопал в лёгкой полутьме, лениво струящейся через заполненное атлургами пространство. Только на двух людей, стоящих перед алтарём, падало чуть больше света.

Сегодня совершался обряд Нанесения Знаков. Сегодня народ принимал к себе ещё одного атлурга, который с этого дня станет полноценным членом Утегата.

Нергут — новый гурнас — был одет в церемониальную одежду: халат песочного цвета с бордовой вязью знаков по рукавам и подолу. Последний раз Корт видел его на Арагоне.

Рядом с ним стояла девушка и протягивала жрецу руки.

Юту было не узнать в длинном церемониальном балахоне. Словно в противоположность одежде гурнаса, он был тёмно-бордовым. Гораздо более богато, нежели халат Нергута, расшитый письменами наури. Балахон был длинным, доставая Юте до пят, и бесформенным, полностью скрывающим её фигуру. Только рукава были неестественно коротки, обнажая предплечья.

На алтаре, перед которым стояли Юта и Нергут, не было привычных чаш и ритуального кинжала. Вместо этого на нём были разложены ножи разного размера и формы, с тончайшими, отточенными как бритва, лезвиями. И ещё стояла чаша, наполненная красной пылью, настолько мелкой, что при малейшем дуновении она взвивалась в воздух бордовым туманом.

Гурнас взял правую руку девушки и повернул внутренней стороной к себе. Затем выбрал один из ножей, — с изогнутым полумесяцем лезвием. Он поднёс его к светлой, кажущейся полупрозрачной коже Юты, и начал быстро и умело водить по ней бритвенно-острым краем.

Капельки крови выступили из свежих ран, будто капли росы на лепестках цветка. Нергут два раза менял ножи, предназначавшиеся для разных узоров и степеней нажатия, и вскоре первый символ наури появился на предплечье Юты. Гурнас чуть повернул ее руку, и тонкая струйка крови, словно красная нитка, протянулась от знака к запястью девушки.

Специальной лопаткой жрец зачерпнул из чаши красной пыли и присыпал символ. Затем начал аккуратно и методично втирать в свежий порез.