Тёмные московские ночи

Хирург не просто удирал в сторону тропинки, боясь милицейских пуль, он петлял словно заяц подранок, перепрыгивал через мелкие препятствия, ловко огибал деревья и крупные завалы. Попасть в такую маневрирующую цель и впрямь было трудно. Подбегая к Курочкину, Александр краем глаза видел убегавшего бандита и с сожалением осознавал, что через пару секунд тот скроется из виду, ищи его потом по Москве или области. Однако то, что произошло удивило и обрадовало Василькова. Продираясь через очередной завал, Хирург внезапно запнулся и с громким криком упал в траву, из-за ближайшего куста выскочили Старцев с Егоровым. Иван отбросил трость и навалился на бандитов всем телом, а Василий хорошенько ударил его по голове рукояткой пистолета. Бандит дважды дёрнулся и затих.

- Сержант, открой глаза. Курочкин, слышишь меня?

Васильков принялся осматривать бывшего подчинённого - вся шея пониже кадыка была в кровяных потёках, Александр быстро оглядел горло разведчика и облегчённо выдохнул, шея была цела. Однако на офицерском кителе, в районе живота зияла небольшая дырка с тёмными следами сгоревшего пороха. Александр быстро расстегнул пуговицы, распахнул полы, белая нательная рубаха под кителем тоже оказалась окровавленной. Васильков оглянулся на звук приближавшихся шагов и увидел Старцева, тот позабыла своей трости, шёл к боевым товарищам, сильно хромал, но шагал довольно быстро.

- Живой? - издалека крикнул он.

- Дышит!

Курочкин среагировал на знакомые голоса, открыл глаза скривился от боли, и прошептал:

- Взяли?

У Василькова свалился камень с плеч:

- Напугал ты нас, - ответил он. - Взяли гада, в наручниках повели к машине, но ты лучше помолчи, сержант. Живой, вот и слава богу.

- Сейчас мы тебя в больничку связем и всё будет путём, потерпи.

Старцев заметил офицеров НКВД, подбегавших к ним и крикнул:

- Носилки сюда, живо!

Эпилог

Минуло двеннадцать дней московской осени сорок пятого года. День понемногу уменьшался, ночи становились холодней, днём солнце ещё пригревало, но северо-западные ветры всё чаще затягивали небо серый облачностью, окроплявшей Москву мелким надоедливым дождём. Последние выходной день сентября выдался на удивление солнечным и тёплым.

Супруга Курочкина - белокожая женщина с румяными щеками, снова выглядела улыбчивой и счастливой, глаза её излучали радость, ведь ей предстояло наконец-то увидеть любимого мужа.

- Волнуешься? - с улыбкой спросил Васильков.

- Немного, - ответила она. - Мы с ним после войны не расставались. Он, я и дочки - всё время вместе, кроме конечно, его рабочих дней на проклятой станции, а тут целых две недели порознь.

- Ну теперь то жизнь налаживается, - влился в разговор Иван. - Теперь ваша семья опять воссоединиться.

- Ох, скорее бы!

Анастасия, Васильков и Старцев беспрепятственно прошли сквозь ворота больницы, где работала Валентина - супруга Александра. Покружив по аллеям больничного городка они подошли к хирургическому отделению.

Анастасия была тут впервые, она с восхищением оглядела огромное здание и поинтересовалась:

- Неужто нам сюда?

- Сюда, сюда, проходи.

Курочкин пошёл на поправку. Вчера заведующий отделением наконец-то дозволил его родственникам и друзьям приехать на свидание. Старцев с Васильковым ранним утром взяли служебную машину и рванули на ней в Рязань за Анастасией.

Поднявшись по гранитным ступенькам они вошли в фойе, Анастасия и здесь охала и вздыхала, оглядывала богатый интерьер старинного корпуса и беспрестанно посматривала на маленькие часики, считала минуты до свидания с мужем. Вскоре появилась Валентина, познакомилась с супругой Курочкина, подала посетителям халаты и повела их в палату.

Пока они поднимались по центральной лестнице, Валя отрапортовала им о состоянии раненого:

- Операция прошла успешно, пулю из брюшной полости извлекли, повреждения зашили, послеоперационное восстановление идёт без осложнений, - говорила она, в основном обращаясь к Анастасии. - Осталась небольшая слабость, под вечер иногда поднимается температура, но всё это в пределах допустимого.

- Значит муж пошёл на поправку?

- Да, причём быстрыми шагами, - Валентина улыбнулась. - Вчера уже просился на улицу покурить, но я запретила.

Два часа назад у сержанта закончилось восстановление в послеоперационной палате и его на каталке перевезли в обычную, правда по ходатайству Валентины, героя-разведчика разместили в небольшой двухместной палате, а не в одной из общих, рассчитанных на шесть, восемь или двенадцать человек.

Первой в палату прошла Анастасия, друзья не стали мешать встречи супругов и остались в коридоре в обществе Вали. Они постояли у окна, поболтали о планах на выходные. Старцев сдержал обещание и выпросил у комиссара Урусова по паре отгулов для каждого оперативника своей группы. Александр Михайлович не возражал, так как был доволен результатами работы.

Минут через пять из палаты выглянула Настя и смущённо пригласила всех войти. Одна кровать в палате пустовала, на второй сидел Курочкин, одетый в полосатую пижаму, бледный но весь из себя довольный.