Тёмные птицы

– Я пригласила его на день рождения бабушки.

– Ох. – Колдунья суетливо вытерла руки полотенцем и принялась убирать со стола. – Поди помоги мне убрать здесь все. Нельзя же приглашать такого гостя в такой беспорядок.

– Сева нормальный, мама. Если он увидит беспорядок, он не подумает ничего плохого! Достаточно и того, что в гостиной у нас нарядно.

– Надо же… пригласила целительского сына… Да он в обморок упадет, когда увидит, как мы тут живем…

– Нет, он…

– Они живут в большом особняке на окраине. У них наверняка есть прислуга. Говорят, однако, что целитель беден.

– Об этом я с ним не разговаривала.

– Беден… беден… Да, видный мужчина этот Заиграй-Овражкин. Я об отце, конечно. А сын, по слухам, похож на мать. О, что за история была с его матерью!

– Какая история? – насторожилась Василиса, перестав убирать со стола посуду.

– Его мать была красавицей. Такой красавицей, что все мужчины из высшего круга увивались за ней. Говорят, у нее был какой-то особый дар, она умела очаровывать. Женщины же ее не очень любили – еще бы, наверняка ревновали к ней своих мужей!

– Хм.

– И целитель поначалу этих ее чар не замечал, а когда заметил, стал прятать ее ото всех. Поговаривали, что он привез ее из дальних земель, это была какая-то особенная ведьма, обладавшая странными силами. Ну и слухи про нее пускали, якобы это вовсе не колдунья, а нечисть в образе прекрасной молодой женщины…

На этой фразе Василиса подскочила, чуть не выронив из рук стопку уже помытых тарелок с серебряной каемкой, которую вручила ей мать, – у двери зазвонил колокольчик.

– Что это вы скисли? – заметила Маргарита, дернув за шнурок, и оглянулась.

Митя в ответ только посмотрел на нее немного встревоженно. А она, в свою очередь, вдруг слишком отчетливо поняла, что у него ужасно дорогая новая одежда и ослепительно-чистые ботинки, которые по всем законам природы просто не могли оставаться такими в эту гадкую погоду. Он смотрелся совсем неуместно на обветшалом крыльце.

Выглядел он гораздо задумчивее и грустнее, нежели тогда, когда они только-только покинули Белую Усадьбу и отправились на поиски подарка для Василисиной бабушки. Утром Муромец был очень воодушевлен, перечисляя возможные варианты «безделушек», которые могли бы обрадовать пожилую даму.

– Можно подарить ей бриллиантовое колье. Я знаю, где достать. Моя бабуля бы обрадовалась бриллиантам, – невозмутимо говорил Митя. – Мы всегда дарим ей бриллиантовые колье, когда не знаем, что подарить!

Маргарита расхохоталась над выражением Севиного лица.

– Бриллиантовое колье? – спросил он, поглядывая на друга с таким видом, будто тот сошел с ума. – Пожалуй, наших с Маргаритой денег хватит только на его застежку. Если ты согласен оплатить все остальное, то мы, конечно, не против…

– Нет-нет, мы против! Сева, только представь, как к этому отнесется Василисина бабушка! – Маргарита продолжала смеяться. – Она не примет бриллиантов, я уверена. Или нам придется обмануть ее и сказать, что это просто стекляшки.

– Тогда я совершенно не знаю, что предложить, – раздосадованно сказал Митя.

– Давайте подумаем, что обычно любят все бабушки. А! Ну например, вязать! Можно подарить какие-нибудь чудо-нитки или суперспицы – что там полезного есть в вашем волшебном мире?

– Вязать? – недоверчиво переспросил Митя.

– Бабушка Муромца вряд ли любит вязать… – сказал Сева, и Маргарита снова рассмеялась. – Но если говорить о полезном, то в центре есть одна лавка, где продают разные интересные вещи. Там встречаются забавные изобретения. Можем заглянуть туда.

Теперь трое колдунов стояли на старом сером крылечке перед дверью дома номер 44, держа в блестящей праздничной упаковке подставку для очков, которая всюду должна была следовать за своей хозяйкой.

Дверь отворилась. Маргарита увидела взметнувшиеся рыжие волосы, которые сию же секунду исчезли из поля зрения, и только через пару мгновений появилась немного запыхавшаяся Василиса.

– Привет.

– Привет, извините, пришлось сбегать отнести на кухню тарелки… – отозвалась она и тут же замерла перед порогом, встретившись взглядом с Митей.

– Он тоже решил прийти, – сказал Сева. – Не смог устоять перед пирогами. Здравствуйте!

– О, ну да… здорово… Это мама. А-а, ну то есть… Ирина Станиславовна. – Василиса неуверенно обернулась. – Это Сева. А это… это Митя. Муромец.

Мать Василисы застыла, не в состоянии произнести ни слова, и быстро заморгала.

– Ну, что же ты молчишь, мамочка? Скажи моим друзьям «привет», – растерянно произнесла Василиса.

– Надеюсь, вы простите меня. Не каждый день увидишь Муромца в своем доме, – колдунья, обретя дар речи, улыбнулась. Она оглядела свое платье, затем наряд дочери, и по ее виду можно было подумать, что какие-то наблюдения ее огорчили. – Рада вас всех видеть. Проходите.

– Я вижу его каждый день, – проговорил Сева себе под нос, зная, что мать Василисы его прекрасно слышит. – Не поверите, но он такой же, как и все. Он ест, пьет, храпит и даже…

Он не закончил, ощутив болезненный толчок в спину: «Я не храплю вообще-то!»