Тёмные сёстры (СИ)

Я собрала зрение и замерла, оглядываясь. Надо мной было небо безбрежное, чистое, прозрачное и чужое. Бледно – лилового цвета с ярким холодно-белым солнцем и далекими росчерками фиолетовых облаков. Такие краски у нас можно наблюдать разве что в самые ранние минуты начала заката, здесь же светило явно было в зените, не собираясь еще на боковую. Опустив взгляд ниже, и придвинувшись к границе скалы, я увидела насыщенную лилово-оранжевую массу леса. Все и цвета и структура окружающего меня пространства было чуждым, но безумно красивым. Я подвинулась еще ближе к краю уступа и всмотрелась в колышущееся растительное море. Преобладал лилово-коричневый, но то тут, то там возникали всполохи желтого, оранжевого, кислотно-зеленого, фиолетового, серого и нигде обычного травянистого цвета, знакомой формы кроны. Больше всего деревья были похожи на громадные лишайники, грибы или водоросли без привычных листьев, но местами с аналогом оных. Над кронами порой проносились существа издали похожие на гигантских насекомых. Возникло такое ощущение, будто либо я стала крошечной, либо здесь что-то не то с масштабом. В гущу леса заглянуть обычным зрением не представлялось возможным, и я вновь размыла картинку перед глазами. Внутри все было наполнено жизнью… и смертью. Большие и маленькие твари ползали, летали, бегали, прыгали, дрались, кусались и ели друг друга.

Обычный такой будний день среднестатистического газона, только увеличенного в миллионы раз. Что за Создатель обладал таким бурным воображением?

Прямо перед глазами возникло громадное существо, похожее на смесь ящерицы и саранчи. Оно было покрыто пурпурной чешуей, начиная с яйцевидной головы и заканчивая длиннющими задними ногами, сейчас сложенными и прижатыми к оранжевому брюху. От гудения крыльев, не различаемых из-за частоты махов, заложило уши.

Я не успела даже испугаться, как эта саранча резко метнулась куда-то вниз и взмыла мгновение спустя, сжимая в передних шести лапах нечто извивающееся длинно – мохнатое.

Тварь уже скрылась из виду, а звон в ушах все не проходил. Яркие нити взметнулись прямо перед глазами. Учитель сердиться. Да он в бешенстве! Похоже, пора линять отсюда, и я провалилась в уже знакомые, такие спокойно-статичные льйини гор. Звон в ушах перешел в рев реактивного самолета. Я совсем потеряла направление. Все одинаковое – камни, камни, тоннели, камни. Что же это такое, куда дальше? Не могу сосредоточиться, все плывет – сиреневый всполох учителя, только не упустить! Я последовала за ним, чувствуя, что льйини вокруг теряют свою цветность. Гризайлевая картинка смазалась, когда я, наконец, почувствовала свое тело и шумно вздохнула.

С трудом разлепив веки, увидела перед носом кружку с горячим напитком – учитель, как всегда в своем репертуаре, ну все успевает.

– Ты молодец, Лиссэ, справилась. Но твоя безответственность к добру не приведет.

– Спасибо, учитель, но я ничего такого не сделала, – от напитка становилось значительно легче, я вздохнула.

-Ты потеряла бдительность – забыла о времени! Эта наигрубейшая ошибка в нашем мире может стоить тебе жизни. Запомни накрепко! Такому в институтах не научат!

– Каких таких институтах? У вас институты есть? – оживилась я.

Учитель, похоже, был не рад, такому повороту разговора.

– Тебе необходим сон, Лиссэ, для начала. Снова захотела увидеть границу Серых пределов?

– К…каких ппределов? – я вздрогнула. Эти бесцветные нити и есть пределы? Но как же тогда теневые льйини от предметов?

– Всему свое время, девочка, иди-ка спать. Все вопросы потом. А я пока изучу твое новое творение.

– К… какое творение?

– С каких это пор у меня ученица – заика? – возмутился мастер, но, увидев мою несчастную мордаху, улыбнулся лукаво и потыкал пальцем вверх.

Я запрокинула голову и от неожиданности потеряла равновесие и сверзлась на пол. Опаньки! Что же это!? С потолка нашей гостиной с немым укором на меня смотрели печальные и прекрасные лики святых и ангелов. Дионисий, немного Рублева и мой любимый Феофан Грек. А как похожи! Один в один – подлинники. Это я что ли опять?! Глупый вопрос…

– Сама или по памяти? – знакомые нити учителя заплясали перед глазами.

– По памяти, конечно, – выдохнула я. – Это работа старых мастеров, религиозная живопись.

Не знаю, как мне удалось объяснение, понятий-то таких в цвете льйини квелли я не использовала, но мастер понял:

– Богов надо чтить, девочка. Иди спать.

– У нас он только один, – буркнула я, направляясь в свою комнату. И услышала уже выходя:

– Надо же! И как он один справился с созданием такого несносного существа, наверняка, кто-то помогал.