Тёмные сёстры (СИ)

Я взъерошила синий мех Рюша и, захватив миску с теплой водой и мочалкой, направилась к моей бывшей комнатке, по пути подкинув в огонь еще одну ногу гашара, когда-то давно, еще в прошлой жизни я приняла такую же за ветку. Сама я обитала в новом жилище, которое представляло собой отдельные однокомнатные апартаменты с холлом, спальней и ванной с небольшой купелью, вода в которую поступала из теплого минерального источника и была проточной. Его обустройство я закончила относительно недавно, когда мастерство моего плетения позволило мне преобразовывать камень и некоторые другие вещи, например, устроить некое подобие душа. Двери и необходимую мебель делала руками из стволов гигантских подземных лишайников, легких как пробковое дерево, но гораздо более прочных. Иногда помогала себе рисунком, что мастер всячески поощрял, но велел не увлекаться, т.к. такие плетения очень зависели от обстоятельств, как, например, человеческая магия. Гостевых комнат, естественно, у нас не водилось, поэтому раненый хассур был размещен в кладовой.

Войдя в комнату, я включила свет, на самом деле шакры уже почти уснули, но очень просто было регулировать интенсивность их свечения, кое-что подправив в их ощущении времени.

Дроу неподвижно лежал на постели, можно было подумать, что он мертв, настолько застывшей была его поза, но бисеринки пота на висках и слабое биение жилки на шее говорили об обратном.

Опять жар, я озадаченно нахмурилась. Толи это говорит о сопротивляемости организма всяким инфекциям и выздоровлении, толи об ухудшении его состояния. К своему огромному сожалению, в медицине я ничегошеньки не понимала. Хорошо хоть художникам преподавали пластическую анатомию, благодаря этим знаниям, интуиции и, конечно, последнему подарку учителя, мне удалось собрать это тело по кусочкам. Сейчас, на теле почти не осталось шрамов, регенерация внешних и внутренних повреждений заканчивалась, но весь процесс выздоровления шла основная борьба за его душу. В этом я всецело полагалась на мастера, хотя не оставляла и собственных попыток дозваться до блуждающего на границе Серых пределов сознания и уговорить его вернуться. В случае если мне это не удастся, вся предыдущая колоссальная работа окажется напрасной. Тело останется в коме, и стоит отпустить щиты, ему конец.

Когда размышления принимали такой ход, на меня наваливалось страшное оцепенение. Я ведь не просто не смогу сама добраться до здешних поселений, я элементарно останусь одна! А как же хотелось с кем-то поговорить! Все эти нескончаемые месяцы, несмотря на колоссальную занятость, мне безумно не хватало общения. Самого банального разговора, беседы, шуток, компании, в конце концов!

Я обтерла тело хассура губкой. Сменив воду, помыла, успевшие отрасти почти с ладонь черно-графитовые волосы, и тихо гладила их, слегка взъерошивая. Отчасти не только для того, чтобы они высохли, а потому, что мне нравилось покалывание, возникавшее каждый раз, как я их касалась. Грозное оружие воина, пока еще не восстановилось.

Обновив силовые льйини, отвечающие за питание и отведение от организма продуктов жизнедеятельности, я откинулась в кресле, любуясь результатом проделанной работы. Ну, ладно, буду, откровенна с собой, не столько результатами, хотя и ими тоже, сколько самим пациентом. А полюбоваться было чем! Не думайте, ничего непотребного я не имею в виду! Если уж на то пошло, то это вот тело я знала вплоть до последней косточки, сустава, мышцы и Сестры знают чего еще.

Эльф был чертовски красив и великолепно сложен. Отличное жилистое тело с прекрасными пропорциями и развитой мускулатурой, удивительным лиловым цветом кожи и немалым ростом, производило ошеломляющее впечатление и в расслабленном состоянии напоминало хищника на отдыхе. Расслабленного, но далеко не слабого. Черты лица были изящны, но не слащавы, очень четко очерчены, но не резки. Возможно, сейчас он имел вид чересчур изможденный и бледный, но я знала, что это временно.

Скулы чуть расширены, подбородок не острый, а скорее какой-то упрямый, совершенно гладкий. Надо же! И эта басня оказалась правдой, как и остальные про растительность на теле у эльфов. Смоляные дуги бровей были очень выразительны, как и потрясающей длины, загибавшиеся к ним пушистые ресницы. Мне бы такие – никакая тушь не нужна! Глаза были изумительного фиалкового цвета, но это зрелище я предпочла бы забыть, т.к. смотрела в них через порванные веки. Увидеть бы их в обрамлении ресниц.