"Тёмный фаворит" Особый случай

запоминать несколько штрихов, чтобы потом

коротко, но ярко описать место происшествия -

Алексей окинул взглядом кабинет: просторный,

далеко не у каждого начальника даже более

277

высокого ранга такой имеется; меблирован со

вкусом, не по казённому; на стенах недурные

портреты императора и какого-то усатого

генерала с пышной шевелюрой и высоким лбом.

Из-за стола Скандраков не встал, когда

револьвер под рукой чувствуешь себя уверенней.

Но приветствовал вошедшего самым радушным

тоном:

- Здравствуйте, Алексей Васильевич! Очень

рад вас видеть.

- Даже без конвоя? - усмехнулся Алексей.

- Вызвать конвой дело не хитрое: звякнул

колокольчиком

сразу

прибегут...

А

я,

действительно, рад, что вы сами пришли. Значит

можно рассчитывать на откровенный разговор.

- Можно, - согласился Лавровский. - Только

при условии взаимной откровенности.

- Разумеется.

- Тогда ответьте, этим делом вам велел

заняться инспектор секретной полиции?

- Берите выше. Сам министр.

- Лукавите, Александр Спиридонович.

Министр нам признателен должен быть, что его

про происки интриганов предупредили.

Скандраков насторожился:

- Каких интриганов?

-

А вот об этом, не обессудьте,

распространяться не стану. Владимир Андреевич

с меня слово взял.

278

- Ничего не понимаю. Какой ещё Владимир

Андреевич?

- Известно какой. Долгоруков, генерал-

губернатор московский.

Блефует, решил, Скандраков.

- Вы прекрасно знаете, что проверить ваши

слова у меня сейчас нет возможности. Владимир

Андреевич вчера вечером убыл в трёхмесячный

отпуск.

Ох, нехорошо других впутывать, подумал

Лавровский, но делать нечего - вместе в эту

скверную историю с письмом вляпались, вместе и

выкручиваться:

- Тогда поинтересуйтесь у чиновника

особых поручений Голикова или начальника

сыскной полиции Муравьёва.

Скандраков знал, что этого нагловатого

репортёра опекает Аристарх Карасёв, состоящий

при Долгорукове для деликатных поручений.

Вспомнилось, как летом позапрошлого года

допекли его Лавровский с приятелем сующие нос

куда не следует и здорово мешавшие вести розыск

по делу бегового наездника Терентьева. Отправил

он тогда в канцелярию генерал-губернатора

отношение с предложением в административном

порядке выслать этих частных сыщиков из

Москвы. А Долгоруков отказал, наложив

резолюцию: «Оставить без внимания, ввиду

секретных обстоятельств».

279

Быстро всё взвесив, Скандраков пришёл к

выводу: не врёт Лавровский, видимо опять имеют

место эти пресловутые «обстоятельства».

- Алексей Васильевич, скажу честно, меня

не интересует, какое тайное задание Владимира

Андреевича

вы

выполняли.

Своих

забот

предостаточно. Министр приказал мне в

кратчайший срок отыскать злоумышленников,

которые привезли в Москву сто пятнадцать тысяч

рублей. Фальшивых, конечно.

- А мы-то какое отношение к этому имеем?

Не думаете же вы, что Малинин...

- Не хочется так думать, а приходится.

Господин Малинин уличён в распространении

поддельных государственных кредитных билетов.

- Быть не может!

- Как утверждают философы, в этой жизни

ничего невозможного нет. Вы купца Тимофеева

знаете?

- Да, мы покупаем у него типографскую

бумагу.

- 27 июля господин Малинин расплатился с

ним

поддельными

кредитными

билетами.

Интересно, где он их взял?

- Наивный вопрос, - пожал плечами

Алексей. - В редакционной кассе.

- А в неё они как попали?

- С ходу не отвечу. Но скорее всего как

плата за объявления.

- В июле много объявлений было?

280

- Не очень: от экипажной фабрики

Арбатского, шорного заведения Цимермана,

коноторговца Ильюшина... Да ещё Колюбакин

попросил напечатать объявления об аукционе

молодняка в своём заводе.

- Какие именно суммы были от них

получены помните?

- От Колюбакина получил сто рублей, а от

других... Не помню! Разве в голове всё удержишь?

Надо посмотреть приходно-расходную книгу. В

ней все поступления указываются.

- Сегодня и посмотрим. Подполковник

Гагман, который ведёт дознание, подписал

постановление о проведении обыска в вашей

редакции.

Алексей пожал плечами:

- Проводите. Ничего предосудительного у

нас не храниться.

Скандраков был в некоторой растерянности.

Фамилия вице-президента бегового общества уже

в третий раз мелькала в случаях появления

поддельных

кредиток.

В

случайности

и

совпадения он давно не верил. Но и представить

столь почтенного человека опустившегося до

связи с такими сомнительными типами, как

Виндрик не мог.

Он закурил папиросу с золотым ободком.

Подвинул коробку Лавровскому:

- Угощайтесь.

281

«Императорские»,

прочитал

название

Алексей. Самый модный в этом году сорт.

Петербургские табачные фабриканты братья

Шапшал

приурочили

его

выпуск

к

коронационным торжествам.

- Благодарю.

Вообще-то он предпочитал сигары. Но

сейчас портсигар был пуст - последнюю выкурил

по дороге в охранное.

- Не дурной табак, не хуже габаевского.

- Лучше. Габаевский слегка кислит, - сказал

Скандраков и неожиданно сменил тему разговора.

- Как ваш журнал идёт? Даёт прибыль?