Тёмный гном

— Почему? — искренне возмутился полуэльф. Из дверного проема тянуло прохладным ветерком, и Героним начинал мерзнуть. — Зачем дверь-то выбил, а?

— Паладины уже тут!

— Ах, демоны… — Героним принялся лихорадочно собираться, напяливая одежду прямо на влажное тело. — Как они нас нашли?

— Они наняли боггартов.

Полуэльф скептически хмыкнул.

— Они всего лишь легенда…

— Хе-хе, — жестко ухмыльнулся тролль. — Сча эта легенда с удовольствием сдаст нас паладинам. Ты готов?

— Ага! — Героним подхватил завернутый в тряпки Головоруб. Проклятая секира ощутимо завибрировала — видать, почувствовала близкую кровь.

— Во имя Света! — донесся снизу приглушенный крик, а затем грохот и шум борьбы.

— Они тут! — выдохнул тролль и бросился к окну, выходившему на глухой лес.

Немногим ранее…

Командор Хорас чувствовал, как в крови разгорается жаркое пламя, как по вискам стекает пот, казавшийся обжигающим кипятком — хорошо, значит снадобье, приготовленное ведьмой, действовало.

Ненадолго, но выпитого хватит, а в переметной суме еще немало этого жидкого огня, страшного ведьмовского зелья… Но разве был у командора выбор?

Смертный холод не уходил, он лишь затаился где-то внутри, сжался под напором колдовского жара, но Хорас чувствовал, всегда и всюду чувствовал стылое дыхание болезни, от которой не было лечения ни у клириков, ни у темных колдунов.

Но зелья должно было хватить для того, что он задумал.

Хорас не стал ждать и сам вызвался в далекий путь вслед за таинственным оружием зла, что Цитадель собирала по всей Эратии: что тихо страдать от холода в неприветливой Цитадели, уж лучше сжечь свою кровь в бою на Свету.

Да, и об этом он знал, но что поделать: последнее общение с Магистром зародило сомнение и смятение в душе командора — он просто должен был во всем разобраться. Даже, если здесь была замешана сама Тьма.

Ведь, что, собственно, Хорас да и остальные братья знали о Железном Дровосеке? В общем-то, ничего, если не считать многочисленные легенды, коими Магистр обзавелся за свою весьма долгую жизнь. Даже лицо — и то никто никогда не видел. Внешность его оставалась загадкой и для самого близкого окружения. Что и говорить про остальных?

Конечно, о своих размышлениях и подозрениях Хорас не стал докладывать своему командиру — лишь вызвался непосредственно учавствовать в поисках полуэльфа и пропавшего проклятого оружия. Вполне благородная и верноподданческая цель — не подкапаешься. Странно было, чтобы Магистр отказал: не в его власти сдерживать стремление защищать Свет, хотя отговаривать пробовал, но, само собой, с нулевым результатом. Хоть здоровье Хораса и оставляло желать лучшего, ждать ни в коем случае нельзя было: в обозримом будущем стоило ожидать лишь ухудшения. Да и после поражения у Черных Холмов у Магистра были совершенно иные проблемы, правда, что было странно, он словно бы и не расстроился известиям, полученным от гонцов. Объеденная королевская армия спешно переправлялась через Маран, а он хранил уверенное спокойствие. Что ж, еще один кусочек складывающей мозаики, правда, ясности он не прибавил.

И потому Хорас спешил. На следующий день он с несколькими ветеранами, с которыми он когда-то вычищал Эратию от порождений Бездны и в верности которых не сомневался, выехал в сторону Ведьминого Яра. Правда, до самого городка они так и не добрались. На полпути у Тианнора он свернул на север, к неприметному домику, притаившемуся у окраины Королевской пущи.

Только жил здесь совсем не обычный земледелец, хоть и походил он на зажиточного крестьянина, получившего вольную во времена Блайда Седого. Что, в общем-то, и неудивительно, ведь Светочом заповедано быть смиренным и скромным.

Чего-чего, а скромности у Дероила была хоть отбавляй, а вот смирения, наоборот, ощущалась острая нехватка: не раз и не два бывал он бит за свою молчаливую строптивость и необычайно острую память, особенно, это касалось того, что помнить-то и не советавалось. Например, о том, как отче Киату из Старого Дола воровал из храмовой казны и учетные книги вымарывал и переписывал. Короче, с подобным талантом Дероилу могло здорово не повезти, если бы он не попался, однажды, на глаза братьям-паладинам. С тех пор заведовал молодой, но невероятно памятливый клирик архивом Ордена.

Заведовал долго — так долго, что застал правление трех Магистров, пока, все-таки, в глубокой, но почетной старости не отправился на покой. В небольшой, но уютный домик в срединной Эратии.

— Приветствую, друг Хорас! — Дероил вышел их встречать еще тогда, когда они только сворачивали на малоприметную тропку к домику, скрытому зарослями яблоней и небольших, аккуратных груш. Несмотря на возраст, он еще сохранил бодрость духа и свою извечную скромную улыбку. Только голова его окончательно побелела, словно покрылась паутиной, а на лице прибавилось глубоких морщин. Глаза, правда, нисколько не изменились: ярко-голубые, внимательные, а также холодные, как лед Сельдяного моря. — Какое дело привело тебя ко мне? Слыхал я, что некая хворь одолела тебя!