Тёмный гном

Горгул был еще совсем юн. Кожа его была гладкой и ровной — морщины и бугристые наросты появятся позже. Лицо по человечьим меркам даже красивым: волевой подбородок, будто рубленный, узкие упрямые губы, прямой нос и пронзительно-синие глаза под густыми сросшимися бровями. Вытянутый конусом череп скрывала густая грива с заплетенными по вискам косами. Наверное, именно благодаря таким красавцам в Кадии рождались дети с явственными чертами горных великанов, крепкие и выносливые еще в глубоком детстве.

Под ногами острые камни горных склонов сменились мягкой травой и чавкающей грязью, но, честно говоря, тролль даже не почувствовал разницы: кожей на его подошвах можно было сгибать гвозди, наступая на них.

Впереди легко двигался Родул с костяным луком в руках. Немного постарше Горгула, но все еще молодой воин, хотя его грудь пересекал чудовищный шрам, оставленный стальными когтями снежного ётуна. Он был опытным разведчиком, с легкостью ориентирующимся и в горах Горх-а-Нарг, так и в низине Кадии. Замыкал отряд старшой — старый опытный тролль-магобоец Дархаг, плечи его разбухли от кожных наростов, едва вмещаясь под куртку полевого разведчика.

Западная граница Горха тянулась на тысячи миль, соприкасаясь с землями эратийского короля: Кадией, Умбрией и Саравангом — и едва ли три тролля могли стеречь ее всю. Да и это не входило в обязанности разведчиков. Дархаг, Родул и Горгул стерегли подступы к Большому Ларвийскому Погосту, ищя и возвращая домой юных троллей, коих горячая кровь заставляла искать приключений на свою железные, но все равно уязвимые задницы, и заблудившихся торговцев и селян. По договору с кадийским графом они должны были возвращать потеряшек домой или хотя бы сдавать на руки ближайшим отрядам графских дружинников.

Отряд спустился рано. Еще затемно, когда наблюдающий на Западной Дозорной башне — кое-как обустроенном утесе — увидал, что на Погосте творится что-то странное. Цепкий нюх стража учуял творящуюся волшбу, явно отличающихся от гнили восставших мертвяков.

Но лес, окружающий кладбище, они достигли лишь к утру, а к могилам подошли уже когда полностью рассеялся проклятый туман.

Дархаг разделил свой отряд, и тролли отправились прочесывать погост, пытаясь найти следы ночного непотребства. Подумать только: магия в двух шагах от земли троллей!

Горгул быстро обнаружил поваленные памятники и выбеленные костяки, разбитые и расколотые — все, что осталось от многих и многих восставших. Нашел он и обглоданные лошадиные кости, куски доспехов и сманный меч. На клинке он разглядел клеймо Цитадели.

Стоило ему пройти еще несколько шагов, как его взору открылся старый мертвый дуб, а под ним куча костей. Он поднял взгляд… и обомлел: на развилке двух огромных ветвей сидел, прислонившись к стволу старый тролль.

Казалось, он спал, прикрыв глаза и устало уронив голову на грудь. В правой руке он до сих пор сжимал огромный тесак, лезвие которого выщербилось. Тело его покрывали многочисленные старые шрамы и свежие раны, оставленные зубами мертвяков и их оружием. Рядом с ним на ветвях лежали низинники: вроде бы люди, но один был еще без сознания, а второй тихо стонал. На втором были латы паладина.

Тролль шевельнулся. Приоткрыл глаза. Мутный взгляд зацепился за Горгула.

— Тролли не бегут, малыш! — Он заперхал, сплевывая сгустки крови. Отдышавшись, продолжил: — И не сдаются.

И улыбнулся.

Горгул застыл, словно очарованный. Перед ним был самый настоящий герой, в одиночку сошедшийся с тварями Погоста. Такие, как он, жили только в легендах. И это было наверняка.

Он не стал торопиться и дождался Дархага и Родула. Вместе они сняли героя с дерева, аккуратно уложили на землю, подложив под голову свернутый плащ. Рядом положили и людей. Один из них — с вытянутыми острыми ушами, худой. Второй — массивный старик в доспехах Ордена. Правая рука его была оголена, а на плече зияла рваная рана с четким ободом мелких глубоких отпечатков, в которых запеклась кровь.

На троллей трупный яд мертвяков не действовал, а вот люди обращались почти мгновенно, превращаясь в быстрых и опасных монстров. Этот же почему-то был еще жив, хотя и без сознания.

Горгул присел перед ним на одно колено и приставил к его шее широкий поясной нож. Обычный акт милосердия — ничего более. Разгадывать загадки, при этом еще и маговские, тролль не собирался.

— Погодь! — окликнул его Дархаг. — Успеется. Наш брат сражался за них. Неужели мы не уступим его воле?

Горгул спрятал нож, кивнул.

Остроухий уже очнулся и теперь сидел, ошалело поглядывая на троллей.

— Если это Небесные Сады, то я хочу побыстрее смотаться отсюда. Троллей мне хватило и при жизни. Если…

— Заткнись! — коротко бросил Дархаг. При этом посмотрел он так презрительно, что человек мгновенно осекся и сник.

Герой почти очнулся. Он посмотрел на старшого. Улыбнулся.

— Тролли не бегут!

— Ты прав, брат, — кивнул Дархаг. — Что здесь случилось?

— Он сказал мне «бежать», а я послал его к дхару! — улыбнулся герой, пуская кровавые пузыри.

Оставалось ему явно недолго. Герой умирал, почти как в легендах: на руках собратьев. Умирал наверняка за правое дело.