Тёмный мастер

Улыбалась она настолько искренне, что я ей сразу поверил и сделал длинный глоток. Зря. Ощущения были такими, словно я разжевал сразу десяток таблеток левомицетина. Желудок моментально взбунтовался, но я подавил рвотные позывы и рвущуюся наружу ругань и допил содержимое. С каждым глотком отвар становился все менее горьким, а когда я проглотил последние капли, это уже были капли обычной холодной воды.

— Ах ты…, - начал я, оторвавшись от кружки, но вновь наткнулся на улыбку Милики и удивленно замолчал.

Зуб не болел. Да и общее состояние стало намного лучше.

— Ух! — я вдохнул воздух полной грудью, повел плечами. Да наши земные энергетики по сравнению с этим отваром… тьфу, а не энергетики.

Широко улыбнувшись, я достал из кармана пять золотых монет и протянул их девушке.

— Надеюсь, этого достаточно? — поинтересовался я, подумывая, не заказать ли такой же напиток своим спутникам.

Лот вытаращил глаза еще больше, хотя я думал, что это невозможно, а Милика тихонько охнула.

— Но, господин, здесь слишком много, — пролепетала девушка.

— Значит, достаточно, — я удовлетворенно улыбнулся и вложил деньги в руку девушки. Кружку протянул ее мужу.

Тот побледнел, сгреб монеты из руки Милики в кружку и скрылся в доме.

— Не стоило, господин, — смущенно поблагодарила травница.

— Стоило, — с нажимом проговорил я. — Ты ведь хочешь, чтобы твой ребенок рос в достатке?

Развернувшись на пятках, я направился к ожидавшим меня друзьям. Сделав пару шагов, остановился и, склонив голову, еще раз внимательно их осмотрел. Как они были похожи на моих земных друзей. Не внешне, конечно. Ламберт на Игоря, Пауль на Виктора, Кира… Кира просто была, но вот ее тень казалась слишком светлой и какой-то размытой. Девушка стояла рядом со своей лошадью, абсолютно не обращая внимания на смеющихся рядом спутников, взгляд девушки был устремлен в пустоту.

— Поехали, — я вскочил в седло и тронул коня вперед. — Я нуждаюсь в целой бочке горячей воды.

— А поехали, — согласился шут. — Кира, не спи, замерзнешь!

— Я не сплю и мне не холодно, — отмахнулась девушка и словно капелька ртути втекла в седло. — И шутки твои уже достали.

— Можно подумать, можно подумать, — буркнул Ламберт. — Я всего лишь поддерживаю оптимистическую ноту в нашей небольшой компании. А то вы с Паулем своей мрачностью уже задолбали. Темный, а ты придурок!

— А в глаз? — мгновенно вывернувшись в седле возмутился я. — С какой это радости я придурок?

— Потому что отдал Милике деньги посреди улицы.

— Хочешь сказать, что она этих денег не достойна?

— Я хочу сказать, что пять золотых для этого захолустья баснословные деньги. Убивают и за меньшую сумму.

— Думаешь, им угрожает опасность? — я придержал коня. — Соседи могут позариться на их золото?

— Все возможно, — пожал плечами шут. — В любом случае, уже ничего не изменить. Не можем же мы караулить травницу и ее мужа, пока они не потратят деньги. Закопают где-нибудь в огороде и будут тратить по чуть-чуть.

Мы миновали два поворота, семь переулков, кузню, и деревня внезапно закончилась. Редкие ее жители заметили четверых молчаливых всадников в черных капюшонах быстро удаляющихся на север, но я был уверен, что уже к вечеру в кабаке за кружкой дрянного вина Лот расскажет, что сегодня его дом посетил сам Первый Мастер. А значит, нужно спешить.

Я подумал, что мы похожи на бегущих от пожара животных. Мы двигаемся вперед, а слух о том, что Первый Мастер вернулся на земли Вельтеррона преследует нас по пятам. А мы бежим, но не можем убежать, потому что сами разжигаем этот пожар. А огонь уже лижет пятки.

Покинув пределы деревни, мы перешли на легкую рысь и уже минут через двадцать свернули направо. Проехав еще минут пять по хорошо укатанной дороге, мы выехали на огороженную забором поляну, граничащей с лесом. У самой кромки древесного моря стояло длинное двухэтажное здание, сложенное из крепких бревен. В полусотне метров от трактира стоял десяток одноэтажных домиков. Располагались они в шахматном порядке, и, насколько я понял, являлись гостевыми.

Едва мы подъехали к коновязи, как из конюшни мгновенно выскочил мальчишка лет восьми. Получив медную монетку, он принял наших лошадей, как дорогих гостей и увел их в сарай.

Я бросил взгляд на окна постоялого двора, и мне показалось, что в одном из них мелькнула высокая фигура в балахоне.

Мы поднялись на крыльцо и, толкнув дверь, вошли в обеденный зал. Мгновением позже в дальнем углу хлопнула другая дверь, скрывая за собой неизвестного посетителя. Даже пьяному ежу было понятно, что это был один и тот же человек, но я слишком устал и хотел в ванную. И даже целебный отвар Милики уже начал понемногу отпускать. Нет, боль не вернулась, но ощущение феерии спало, оставив после себя лишь легкую негу.