Тёмный мастер

Я вдохнул полной грудью. Воздух пах горячей пылью, свежей травой, сосновой смолой и чем-то еще. Какой-то неуловимый тонкий запах витал на опушке. Тракт в этом месте делал крюк и уходил влево, вновь выходя к лесу через два дня пути. Два дня, которые терять не хотелось.

— Как мы вообще собираемся искать эльфов, — спросила Кира, машинально перебирая пальцами оперение одной из стрел. — Мы даже не знаем, на месте ли их город, или уже давно сгнил вместе с обитателями.

— Ну, обитатели его живы и здоровы и не так давно пытались нас убить, — напомнил Ламберт. — Земляника!

Шут упал на колени и принялся за обе щеки уплетать крупные красные ягоды. Мы переглянулись и последовали его примеру. Плохое настроение Ламберта улетучилось еще вчера, а в глазах вновь сверкали веселые искорки. И все же я помнил, что внутри моего друга живет страшный и безжалостный Жнец.

Спустя полчаса, наевшись до отвала, мы развалились прямо на траве, наблюдая за бегом облаков на небосводе.

— Думаю, нам следует свернуть в лес, — шут вытер рот тыльной стороной ладони. — Там наверняка есть другие ягоды и грибы, а если повезет, то и орехи найдем. Меня это копченое мясо уже достало.

— Как мы будем искать эльфов? — повторила свой вопрос воровка.

— А зачем нам их искать? — удивленно приподнялся на локтях Пауль. — Наша цель — секира! Вот ее и будем искать.

— В лесу, который по периметру можно объехать за пятнадцать дней? — Кира насмешливо посмотрела на рыцаря. — Ты хоть представляешь, сколько времени мы будем искать там топор? Тем более, если его там давно нет. А эльфы точно должны знать, где сейчас оружие Первого Мастера. Я не верю, что остроухие могли потерять столь ценный предмет.

— С ними вообще можно договориться по-хорошему? — спросил я, рассматривая облако, похожее на Апеннинский полуостров.

— Эльфы любят золото, но его у нас нет, так что вариант отпадает. Любят себя и неприкрытую лесть, — начал перечислять Пауль.

«А еще они ненавидят некромантов, — внезапно буркнул Невеар. — Так что даже не пытайся колдовать в их присутствии, иначе тебя не избежать Тени Листа».

— Что такое Тень Листа? — спросил я, но призрак умолк, считая, что сказал достаточно. Вместо него ответил Ламберт:

— Тень Листа это самая страшная казнь, на которую способны эльфийские палачи.

Я напрягся, ожидая кровавых подробностей сего действа, но их не последовало.

— А в чем конкретно заключается казнь никому не известно. Как ты сам догадываешься, рассказать об этом некому. Если интересно, сам спросишь у эльфов.

— Обойдусь, — фыркнул я, поднимаясь. — Что будем делать с лошадьми, вот что меня больше всего интересует?

Повисла напряженная тишина. Расставаться с животными никому не хотелось, да и не оставлять же их на пустой дороге. С другой стороны, неизвестно, как поведут себя лошади в лесу, и с чем нам там придется столкнуться. Между деревьев по корням не особо поскачешь и на дерево от голодного медведя не залезешь.

В итоге после многочисленных споров, проходивших в большинстве своем на повышенных тонах, мы решили взять лошадей с собой. Кира просто села на землю и не собиралась двигаться без своей кобылы с места. Несмотря на всю свою хрупкость, воровка умела стоять на своем.

И вот, когда солнце уже перевалило за полдень, мы вошли в лес, ведя лошадей на поводу. Впереди Пауль, затем я, следом Кира и шут, замыкающий наш небольшой отряд.

Лес поглотил нас, словно гигантский дракон, на мгновение распахнувший свою пасть, чтобы впустить нас и уже не выпускать никогда. Пройдя несколько десятков метров, я обернулся, чтобы посмотреть на тракт и не увидел его в просвете деревьев. Как и самого просвета. Лес стоял сплошной стеной, оберегая свои секреты. Даже трава под нашими ногами распрямлялась, скрывая следы. Лес жил собственной жизнью и пока что не обращал внимания на чужаков. Пока что.

Деревья росли густо, но пространства между ними было достаточно, чтобы лошади шли, не задевая боками могучие стволы с потрескавшейся корой. Правда, приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не попасть в чью-нибудь нору, да убирать с лица паутину, а с плащей сучки и насекомых. Последних я с детства терпеть не мог, поэтому вооружившись веточкой сирени, пресекал все посягательства насекомых и, особенно, членистоногих на мою территорию.

Мои друзья тоже постепенно оживились: Ламберт затянул какую-то песенку, Пауль на ходу срубал топором сухие веточки, Кира плела венок. Несколько раз мы вспугивали каких-то мелких зверушек, которые с возмущенным писком скрывались в траве, однажды дорогу перебежала лиса, и еще нам навстречу вышел олень. Благородный зверь долгим изучающим взглядом посмотрел на нас, наклонив вперед лобастую голову, украшенную ветвистыми рогами, потом развернулся и в два прыжка скрылся из виду. Что-то особенное было в этом звере. Какое-то королевское величие. Олень ничего не опасался, это был его дом. А мы незваные гости в его доме, но не у кого из нас даже на мгновение не возникла мысль о жарком из этого зверя.