Тёмный посредник 2

— И на том спасибо, — ответил я. Вот только сомнения меня глодали: если Ченов припрут к стенке, будут ли они держать слово и дальше, или сдадут при первой возможности, чтобы отвести от себя подозрения?

— Сейчас с тобой поговорит полицейский. Это наш знакомый. Расскажешь ему, как было — всё, что сказал сейчас мне. Скажешь, что не знаешь, кто вызвал яо, если об этом зайдёт речь. Нужно составить протокол — пустая формальность.

Начало темнеть, когда я освободился. Я бродил по мастерской и смотрел на обугленные руины. Первый этаж полностью выгорел. Квартир тут не было — только ресторан и мастерская, но от обоих заведений не остались ничего, кроме чёрных стен. Повсюду валялись куски оплавленного металла, которые когда-то были велосипедами и мотоциклами. Стол превратился в обугленные доски. Ни одного окна не уцелело. Стекло «соплями» застыло на закопчённых стенах.

Позади раздались шаги. Пришла Олеся.

— Какой ужас, — произнесла она. — Тут же всё сгорело. Это были «духовные»?

— Логично предположить, что да.

— Чёрт, я так испугалась… Думала, нам конец.

— Ты должна уехать, — сказал я внезапно.

— Почему? Куда? — Олеся нахмурилась.

— Известно куда. К себе домой. Рядом со мной тебе находиться опасно. Не думал, что меня так быстро найдут. Но, как видишь, они пришли. И кажется, не в последний раз. Так что, лучше нам разойтись. Я и сам отсюда съеду. Мне нельзя здесь оставаться.

— Я не хочу, — возразила Олеся.

— А я тебя и не спрашиваю. Собирай вещи и уезжай, пока ничего больше не случилось.

— Но я не хочу возвращаться. Там меня никто не ждёт. Я не хочу остаться одна. Одиночество меня страшит больше смерти. Ты не понимаешь, каково это.

— Я понимаю, — я обнял Олесю и поцеловал в макушку. — Очень хорошо понимаю. Но ты связалась не с тем. Извини. Тебе надо жить дальше.

Она высвободилась из моих объятий и, не говоря ни слова, утопала наверх.

Пока Олеся собирала вещи, я пытался заговорить с ней — всё бестолку. Я хотел дать ей денег на первое время, но она отказалась; хотел отвезти — сказала, что сама доберётся. Девушка выглядела расстроенной и обиженной.

Был поздний вечер. Я стоял у окна и смотрел, как Олеся уходит во тьму. Убеждал себя, что у неё всё сложится. Она устроится на работу, найдёт нормального парня, будет жить по-человечески, как и остальные. Но чутьё твердило обратное: ей будет очень тяжело в жизни. Пять дней в рабстве сломали её. А может, она сломалась ещё раньше, когда умерли родители и её квартира усилиями брата-наркомана превратился в свинарник.

Я хорошо понимал, что она чувствует, мы были чем-то похожи: два одиноких никому не нужных в этой жизни человека. Казалось бы, мы ещё молоды, всё впереди, но у Олеси перспектив мало в этом мире, да и мне скорее всего светит роль изгнанника и вечного скитальца, на которого постоянно будут вести охоту. Теперь я точно знал, что после убийства Куракина, мне придётся покинуть Москву и затаиться в какой-нибудь глуши, чтобы меня не достали ни банды, ни полиция, ни роды, которые, возможно, уже идут по моему следу. Да и кто знает, не утащат ли меня во тьму призраки? Не сойду ли я с ума раньше, чем недруги доберутся до меня?

За эти две недели я успел привязаться к Олесе. Вот только мне было сложно понять, что я к ней чувствую. Это походило на то, что Денис испытывал к своему младшему брату: какая-то родственная близость, желание позаботиться и неравнодушие к судьбе человека. Прежде мне было неведомо подобное. Не сказать, что это хорошо. Такому, как я, нельзя быть привязанным к кому-то, у такого, как я, не должно быть ни родни, ни близких. Но факт оставался фактом.

И потом я стоял у окна и ломал голову: чем могу помочь девушке? Ей была нужна семья, нужны близкие люди, кто поддержит морально в сложившихся обстоятельствах. Вот только кто подставит ей плечо? В городе жила её тётя, но как я понял из наших разговоров, та сама находилась в стеснённых условиях. Больше ни о каких родственниках Олеся не упоминала. Да и у меня их — раз-два и обчёлся. Маша, разве что. Но на кой ей Олеся сдалась? Степану я и вообще не доверял — какой-то он мутный. Да он и не согласится. Степан — деловой человек, и у него есть собственные цели, которые я никак не мог раскусить.

А ещё придётся менять жильё. Даже если бы Чен Джинхей не попросил меня съехать, тут оставаться было опасно. Но куда? Где я мог спрятаться от недругов и постоянной слежки?

Мучимый этими вопросами, я лёг спать и тут же отключился.

Сквозь сон донёсся телефонный звонок. Аппарат долго дребезжал, стараясь поднять меня с кровати. Потом замолк и я, вздохнув с облегчением, хотел вернуться в царство морфея, но вскоре телефон зазвонил снова. Я продрал глаза и выругался. На улице едва начало светать. Было три часа утра. Я вышел в прихожую с дурным предчувствием: просто так в три утра никто не станет звонить, да ещё столь настырно, значит, у кого-то что-то случилось.

Поднял трубку.

— Это я, — прозвучал голос Олеси. — Приезжай, пожалуйста, я не знаю, что делать и к кому обратиться.

— Лечь спать, например, — пробормотал я спросонья. — Время знаешь сколько? Что случилось?