Тёмный посредник

Среди вещей обнаружился фотоальбом. Полистал его, посмотрел на родителей Дениса. Мать его в молодости обладала весьма привлекательной внешность. А отец был парнем невысокого роста, спортивного телосложения, с угловатым лицом и наглым взглядом гопника. Однако память показывала мне совсем другого человека: обрюзгшего, лысеющего, сутулого, с нездоровым цветом лица и пивным животиком. Он был не дурак выпить, и нрав имел жуткий: чуть что — сразу в драку. С работы его, понятное дело, выгоняли часто, и только благодаря помощи старшего брата, дяди Вити, мы не оказались в работном доме — то есть, фактически, в кабале.

Детей своих он нередко поколачивал, когда возвращался не в настроении. По крайней мере до того момента, пока Денис не смог-таки дать отпор. Однажды, когда отец пришёл домой пьяным, он начал орать на сыновей, хотел отвесить Денису подзатыльник, но мальчик разбил бате нос и заломил руку. С тех пор отец присмирел и больше грабли свои не распускал.

Я долго рассматривал старые фотографии родителей и никак не мог понять, что держало их вместе почти десять лет? Мать с такой внешностью могла найти человека и побогаче, и нравом получше. К тому же работала она в престижном ресторане, расположенном в одном из «ближних» районов (фотографии с работы тоже имелись). В подобные заведения даже аристократы нет-нет, да заглядывали. Что мешало выйти за муж за другого? Зачем с таким чучелом жить?

Я лёг спать. Уснул быстро, но посреди ночи вскочил в холодном поту и паническом иррациональном страхе. Я сел на кровать. Перед взором стояло лицо Веры. Она тянула ко мне чёрные демонические щупальца, а глаза горели огнём. Я сидел с бешено колотящемся сердцем и не мог понять, где я и кто я. Комната выглядела совершенно незнакомой. Лишь минут через десять вернулись воспоминания о событиях последних дней, и стало немного спокойнее.

И всё же в квартире мне казалось слишком тесно: стены давили. Надев трико и футболку, я вышел в коридор. Закурить бы… Я бросил несколько лет назад, когда перестали преследовать призраки войны, но теперь захотелось вновь. Произошло то, что я боялся: кошмары вернулись, но уже в ином облике. Даже сейчас, когда я стоял в коридоре, чудилось, что чёрные щупальца тянутся за мной. Я оборачивался, но коридор был пуст. «Зря меня закинули сюда, зря, — подумал я. — Не предусмотрел ты, Денис, подобного. Много ли я сделаю, если крыша поедет?»

Вернулся в комнату. Брат спал безмятежным сном. Я лёг в кровать, тревога отступила.

Проснулись мы ранним утром от стука в дверь — громкого и настойчивого.

Глава 6

Я оделся и, зевая, вышел в прихожую, недоумевая, кто же может ломиться в такую рань?

— Кто там? — спросил я.

— Это я, — донёсся женский голос, подразумевая, что все должны быть в курсе, кто такая «я».

Я открыл. Вошла, а точнее, ворвалась бойкая светловолосая девушка с широким лицом и глазами навыкате, так напоминающие отцовские. Маша, сестра — сразу понял я. В руках она держала тряпичный мешок с продуктами.

— А ты чего это не позвонил даже, не сообщил? — набросилась она на меня с порога. — Хорошо, что вчера сама позвонила узнать насчёт оплаты. А тебя, оказывается, выписали.

— Да я… — начать я оправдываться, но Маша не стала меня слушать.

— Новость знаешь? Отец в тюрьме. А где младший-то? Что, Лёха дрыхнет ещё? В школу пора скоро.

— Я слышал про отца. Вчера полицейский приходил, — едва успел сказать я.

— Говорят, там что-то серьёзное, — снова затараторила Маша. — Вроде убийство. Так и знала, что чем-то подобным закончится. Сегодня поеду навестить. Так, вы чем тут питаетесь? — сестра разулась и проследовала на кухню. Найдя кастрюлю с перловкой, она поморщилась. — Сколько оно тут стоит? Неделю? Ладно, сейчас что-нибудь сообразим, — она начала извлекать из мешка продукты. — Как себя чувствуешь, кстати?

— Да нормально, — ответил я, протирая глаза.

— Ну и замечательно. Рада, что всё в порядке. Я беспокоилась. Отец обещал оплатить счета, а тут такое. Ну и ладно. Нечего в этих больницах делать. Не лечат, а только деньги дерут. Лучше дома посиди чуток.

Говоря это, она достала кастрюлю, доску и куриную грудинку. На кухню выполз заспанный Лёха.

— О, здорово, ты чего здесь? — спросил он.

— Чего-чего. Проследить пришла, чтоб с голодухи не опухли. Иди давай, умывайся и собирайся в школу, — сказала Маша. — А я пока завтрак приготовлю. А ты когда пойдёшь учиться? — спросила она меня.

— В понедельник.

— Ясно. А ты, Лёш, тоже знаешь про отца?

Брат кивнул:

— Ага.

— Плохо дело, в общем. Самое паршивое знаете, что? Что вас могут в приют отправить.

Мысль эта мне прежде не приходила в голову, а сейчас новость грянула как гром среди ясного неба. А я-то думал, что самая большая проблема (разумеется, после моего контракта) — это найти средства на дальнейшее существование. Не хватало ещё, чтобы меня в какой-то приют упекли. Тогда миссию точно можно считать проваленной.

— Но не переживайте, — успокоила нас Маша. — Если там всё так плохо, я на себя оформлю опеку. Не думаю, что проблемы будут.

— А Малик согласится? — спросил Лёха.

— А куда он денется?