Тёмный Принц

   Когда конница поскакала по Выходной Улице, Дориан посмотрел на Клеандра, но умирающий покачал головой. Они всё приближались, и белые плащи реяли за их спинами. Большинство всадников были коринфянами, и много доспехов они не носили, из оружия - только копья и мечи, а их защита состояла лишь в скорости скакунов, да еще в небольших кулачных щитах, прикрепленных к левому запястью. Клеандр дождался, пока они не доедут почти что до конца Выходной Улицы, их колонна растянулась внизу прямо под ним. - Сейчас! - прошептал он.

   Протяжный трубный глас огласил город, и на каждой крыше поднялись люди, в воздухе черным дождем смерти засвистели дротики и вонзились во вражеские ряды. Лошади сотнями падали под ними, роняя седоков на мощеную булыжником улицу. Лучники принялись расстреливать уцелевших, которым было некуда бежать. Белые плащи и туники покрывались багровыми брызгами, и крики умирающих оглашали город. Клеандр бесстрастно взирал на бойню, затем повернулся и увидел, как авангард колонны въезжает на агору. Там они были встречены бурей метательных снарядов.

   Вооруженные рабы перелезали через баррикады и преследовали деморализованных захватчиков, сбрасывая их с седел, острыми ножами и топорами полосуя и рубя плоть и кость.

   Ошарашенная кавалерия пыталась спастись, но единственной дорогой к отходу была та, по которой они пришли, и улицы заполнились мертвыми людьми и лошадьми.

   А бойня всё продолжалась.

   Клеандр осел на крышу.

   Его зрение померкло, люди вокруг стерлись и стали тенями. Затем в поле зрения появилась яркая фигура, выступившая словно из мерцающего тумана. Клеандр поднялся, вся его боль тут же прошла, и он взглянул в глаза сияющему человеку, который стоял перед ним.

   - Я не подвел тебя, государь. Город спасен.

   - Ты хорошо поработал, родич, - сказал Парменион, Царь Спарты. Клеандр взглянул вниз, на свое неподвижное тело, забытое всеми, пока бой продолжался. Такое худое и изможденное... освободиться от него было в радость. Но тут его тронуло отчаяние. Раз Царь тоже тут, то значит...

   - Мы проиграли, государь?

   - Еще нет. Сражение продолжается. Идем, следуй за мной.

   - Я всегда следовал за тобой, государь. И всегда буду. Но куда мы идем?

   - На Кровавое Поле, мой друг. Ибо еще многим спартанцам сегодня понадобится проводник.

  

  

Кровавое поле

  

   Если не считать резни с обеих сторон, Парменион чувствовал себя почти обособленным от сражения, и он сосредоточил разум лишь на

чувстве

самого противостояния. Македоны встретили отчаянное сопротивление; их наемники, сотни которых были зарезаны, находились на грани паники. Кто-то уже опрометью бежал назад, из боя. Рядовые по-прежнему сражались стойко, несмотря на ощутимые потери, однако и они были оттеснены назад благодаря превосходной выучке переодетых спартанцев.

   Битва еще была ни выиграна, ни проиграна, балансируя на лезвии ножа. Он посмотрел направо, туда, где Леонид и Тимазион возглавили штурм. Спартанцы собрались в боевое построение шириной в 200 щитов, постепенно отталкивая неприятеля назад к центру поля. Слева Леарх уже не продвигался дальше, земля под ногами его воинов была усеяна трупами павших.

   Пыль вилась над полем боя, и Парменион перевел взгляд на вражеский резерв, элитную Македонскую Гвардию. Он моргнул и навострил глаза.

   Они наступали.

   Холодный пот прошиб его. Наряду со спартанцами это были лучшие воины Ахайи, победители многих великих битв. Они шли большой сплоченной фалангой бойцов, не меньше двадцати шеренг в глубину. Полновесная атака таким построением глубоко пробьет любой неподвижный строй.

   Парменион беззвучно ругнулся. Будь его полк настоящими спартанцами, он бы сейчас скомандовал пойти в атаку, чтобы встретить врага ударом, столкнуться с их строем и, уповая на силу своих солдат, подавить наступление. Но это были не спартанцы: это были домашние рабы, гонцы, садовники и слуги, без какого-либо военного опыта.

   В этот жуткий миг его посетило внезапное понимание: у него не остается выбора. Если они продолжат стоять, то их быстро сметут. Со спартанцами или нет, а у

стратега

оставался лишь один выход.

   Атаковать.

   Странным образом эта мысль прогнала все его страхи, и из глубоких колодцев его души вырвалась на свободу невероятная жажда битвы, какой он еще никогда прежде не испытывал.

   - Стройсь в атаку! - прокричал он.

   За несколько дней подготовки рабы научились только двум маневрам, и этот был один из двух - переход от широкого оборонительного построения в плотный атакующий квадрат.

   - Барабанщики, держать ритм! - крикнул Царь. - Счет три!

   Сзади, за боевым строем, десять барабанщиков стали отмерять время отрывистыми ритмичными ударами.

   Парменион прошел в третью шеренгу, и его люди двинулись маршем навстречу врагу. Первая шеренга держала мечи и щиты, вторая - длинные копья с железными наконечниками. Когда враг окажется на нужном расстоянии, эти копья опустятся, а воины в передней шеренге спрячут мечи и помогут вонзить эти копья, когда воины второй шеренги, схватив древка двумя руками, вонзят их в ряды противника.