Тёмный Принц

   - Да, все это он совершил. Но он сам всё тебе расскажет, когда приедет.

   - Нет, - тихо сказал Александр, покачав головой. - Он не станет рассказывать. Он редко со мной разговаривает. Он не любит меня. Потому что я убиваю всё живое.

   Парменион протянул руку, прижал к себе мальчика и потрепал его по голове. - Он тебя любит, Александр, поверь мне. Но, если тебе так интересно, я расскажу о сражении.

   - Я всё знаю о сражении. Правда. Но отцу стоит побеспокоиться о защите шеи. С одним слепым глазом, ему следует вертеть головой больше, чем необходимо здоровому воину, а это открывает для удара жилы на шее. Ему надо сделать воротник, из кожи и бронзы.

   Парменион кивнул. - Ты очень умен. Пойдем, зайдем внутрь. Я хочу пить с дороги, а солнце очень жаркое.

   - Ты прокатишь меня на плечах? Можно?

   Спартанец быстро встал и поднял принца за руки, высоко подбрасывая. Мальчик заверещал от радости, разместившись на загривке военачальника. Парменион поднял шлем и пошел ко дворцу. Стражники еще раз отсалютовали ему, няньки принца склонились в низком поклоне, пропуская их мимо. - Я прямо как Царь, - воскликнул Александр. - Я выше любого из людей!

   Олимпиада вышла в сад, в сопровождении служанок. Спартанец глубоко вздохнул, увидев ее. С ее густыми кудрями рыжих волос и зелеными глазами она так напоминала Дераю, которую он любил много лет назад. Царица была одета в платье из азиатского шелка цвета морской волны, удерживаемое на плече золотой брошью в форме солнца с лучами. Она звонко засмеялась, увидев спартанского генерала с его ношей. Парменион поклонился, Александр завопил, боясь свалиться.

   - Приветствую, госпожа. Я принес тебе твоего сына.

   Олимпиада подошла, поцеловала Пармениона в щеку. - Ты всегда желанный гость здесь, - проговорила она. Обернувшись к служанкам, она велела принести вина и фруктов для гостя и жестом пригласила его войти в свои покои. Повсюду были шелковые занавески, постели с парчовыми подушками и уютные кресла, а стены были расписаны сценами из поэм Гомера. Парменион снял с плеч Александра и опустил его на кровать, но мальчик выкарабкался и взялся за руку военачальника.

   - Смотри, мама. Я могу держать Пармениона за руку. Тебе ведь не больно, Парменион?

   - Не больно, - ответил он.

   - Он спас отцу жизнь. Он возглавил контратаку против фокейской конницы. Им ни за что не удалось бы перехитрить тебя, ведь так, Парменион?

   - Так, - согласился спартанец.

   Две служанки сняли с Пармениона нагрудник, а третья принесла кубок вина, разбавленного прохладной водой. Еще одна девушка вошла с подносом фруктов, который она поставила перед ним, затем поклонилась и выбежала из комнаты.

   Парменион дождался, пока все слуги уйдут, и поднял свой кубок, обращаясь к Царице. - Твоя красота с каждым годом все совершеннее, - произнес он.

   Она кивнула. - Прекрасный комплимент, однако поговорим о более важных материях. Ты впал в немилость Филиппа?

   - Царь говорит, что нет, - ответил он.

   - Но это не ответ.

   - Нет.

   - Он тебе завидует, - тихонько сказал Александр.

   Глаза Царицы расширились от неожиданности. - Тебе не следует говорить о вещах, которые не понимаешь, - укорила она. - Ты слишком мал, чтобы знать, что думает Царь. - Александр поймал ее взгляд, но ничего не сказал, и Царица вновь обернулась к генералу. - Ты ведь не покинешь нас?

   Парменион покачал головой. - Куда мне идти, госпожа? Здесь моя семья. Я проведу осень в своем имении; Мотак говорит, там накопилось немало дел.

   - Как там Федра? Ты ее видел? - спросила Олимпиада, сохраняя бесстрастный голос.

   Парменион пожал плечами. - Пока нет. Когда видел ее в последний раз, была в порядке. Рождение Гектора было тяжелым, и она болела какое-то время.

   - А остальные мальчики?

   Парменион улыбнулся. - Филота все время бедокурит, но мать балует его, ни в чем не отказывая. Никки более спокойный; ему всего два, но он повсюду ходит за Филотой. Любит он его.

   - Федре крупно повезло, - сказала Олимпиада. - Она должна быть очень счастлива.

   Парменион допил свое разбавленное вино и встал. - Надо ехать домой, - сказал он.

   - Нет! Нет! - запротестовал Александр. - Ты обещал мне рассказать про сражение.

   - Обещания всегда нужно выполнять, - сказала Царица.

   - Да, нужно, - согласился генерал. - Итак, спрашивай, юный принц.

   - Каковы потери Македонии в бою?

   Вытянув руку, Парменион погладил золотые волосы ребенка. - Твои вопросы летят, как стрелы, точно в цель, Александр. Мы потеряли немногим более трех сотен, около двухсот человек были тяжело ранены.

   - Нам нужно больше хирургов, - сказал мальчик. - Погибших не должно быть больше, чем раненых.

   - Большинство погибших - это ранние потери, - ответил ему спартанец. - Они до смерти истекли кровью на поле боя - до того как хирурги смогли их осмотреть. Но ты прав в том, что нам необходимо больше умелых врачевателей. Я скажу твоему отцу.

   - Когда я стану Царем, у нас не будет таких потерь, - пообещал мальчик. - Ты станешь моим генералом, Парменион?

   - Я тогда буду стар для этого, мой принц. Твой отец все еще молодой мужчина - и могучий воитель.

   - Ну а я буду еще более могучим, - пообещал ребенок.

  

***