Тёмный секрет успеха

Тёмный секрет успеха Анна Иванова

© Анна Иванова, 2017

ISBN 978-5-4474-3313-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Обвиняемая, – прокурор упирается руками в бока, от чего пуговицы синего кителя трещат на животе, – вам уже исполнилось восемнадцать, когда вы решили убить отца?

– Мне было семнадцать…

Не успеваю договорить, как адвокат срывается с места:

– Ваша честь!

Испарина, проступившая на его лбу, видна даже со скамьи подсудимых. Почему он так сильно волнуется? Пока все идет нормально, но, если адвокат не возьмет себя в руки, обвинение обзаведется новыми несуществующими доказательствами.

– Поздно! – торжествует прокурор. – Она уже призналась.

– Защита, обвинение, – снимает очки и складывает дужки судья, – позвольте присяжным дослушать ответ.

Двенадцать голов поворачиваются в мою сторону. Пытаюсь сглотнуть, но в пересохшем горле начинает першить. Откашлявшись, проговариваю на одном дыхании, чтобы никто не успел перебить:

– Мне было семнадцать лет, когда папа умер.

До моего совершеннолетия оставалось всего три месяца. Начало марта выдалось по-зимнему морозным. Солнце ослепляло, утаивая истинную причину слез, то и дело собиравшихся в уголках глаз. Под ногами поскрипывал снег. Надо было пойти после школы домой и прямо рассказать о случившемся папе. Я догадывалась, что на него не подействуют манипуляции – слишком хорошо он знал мои уловки, но все равно решила попробовать задобрить его тортиком. Алкоголь справился бы с задачей лучше. Вот только побочные действия могли оказаться страшнее папиного недовольства.

По дороге в кондитерскую я куталась в воротник дубленки и наслаждалась колким морозным воздухом. Зажатый в кулачке листок согревал лучше искусственного меха. Известие, повисшее над моей планетой ядерным грибом, в этот момент казалось началом новой жизни. Сердце металось от тревоги к предвкушению.

Из остановки мне вслед полетел шепоток: «Все-таки наши девчонки самые красивые!» Вот это мы сейчас и проверим. Автобус постоит на конечной минут пять и, если не успею вовремя, вернется за мной через час. Раньше никого не интересовало, во сколько я прихожу домой, но с тех пор, как папа вышел на пенсию, меня проверяют по «Улицам разбитых фонарей» на НТВ. С пособия в двадцать окладов он купил новый телевизор и засел дома. Сегодня опаздывать нельзя – тянуть с разговором уже некуда.

У входа в кондитерскую морозный воздух обострил аромат ванили, но стоило открыть дверь, как в нос ударил запах псины. Возле порога, подергивая раздвоенным на кончике ухом, лежала тощая дворняга. Ряженая в черно-серые пуховики очередь тянулась до самого выхода. Чтобы протиснуться внутрь, мне пришлось прижаться спиной к дверному косяку. К белой дубленке припечаталась грязная полоса.

В очереди, в преддверии Восьмого марта, стояли женщины. Отыскав единственного мужчину, я поднялась на цыпочки, чтобы его разглядеть. Лет пятьдесят, не меньше. Такие любят пышек, а я тонкая, как армянский лаваш. Зато это помогло мне пробраться к кассе. Увидев меня, продавщица опустилась грудью на прилавок и, подперев кулаком щеку, приготовилась смотреть представление.

– Извините, пожалуйста! – ни то проговорила, ни то пропела я самым нежным из всех голосов, которыми владела. – Не могли бы вы меня пропустить? Я вас очень прошу, мне срочно нужен торт!

Очередь загудела как мобильный на вибро. Поймав взгляд мужчины, я в стеснении опустила веки и медленно посмотрела на него из-под ресниц. В такие моменты мое зрение теряло четкость, зато расширялись зрачки, а без того выразительные глаза приобретали томный блеск.

– Во дает, кукла! – вытаращился он. – Здесь все за тортами стоят, чего это я должен тебя пропускать? – и прежде, чем я успела воспользоваться заклинанием «белозубая улыбка», от которого на щечках появляются ямочки, добавил: – Зенками в меня стреляет, шалашовка малолетняя.

Очередь прыснула и захихикала. Кукольное выражение съехало с моего лица, к щекам прилила кровь. Легко насмехаться над чужим унижением. Посмотрим, как они отреагируют, когда дело коснется их.

– Вы правы, простите, – отступила я на шаг. – Зачем пропускать вперед женщин…

Гудение стихло.

– У баб ног нету, чтобы полчаса постоять? – хохотнул он, наслаждаясь собственным остроумием. – Или вам чего для равновесия не хватает?

Хохот перешел в нервный смешок, когда со всех концов очереди в его сторону полетела брань.

– Бессовестный, – выкрикнула самое приличное слово стоявшая впереди бабушка и подтолкнула меня под локоть: – Иди, деточка, я тебя пропущу. Пусть ему стыдно будет.

– Огромное вам спасибо!

Я улыбнулась и протянула продавщице двести рублей. Она, не спрашивая, достала «Паутинку». Нащупав в кармане мелочь, оставшуюся от репетиторских заработков, я оглянулась. Женщины продолжали поносить остряка, но автобус за их спинами уже поглощал замерзшую человеческую массу.

– Сосиску в тесте, пожалуйста.