Тёмный защитник

С ней — откровенность за откровенность. Но мне было все равно. Я хотел, чтобы она узнала меня, увидела во мне кого-то еще, кроме киллера. Возможно, уже не существовало человека, которого мне хотелось, чтобы она обнаружила, возможно, я убивал его постепенно каждый раз, когда забирал жизнь. Но мне все еще надо было попробовать.

Я сделал глубокий вдох и сказал ей нечто такое, что осколками пронзило меня насквозь, как заноза, которую я не мог удалить.

— Однажды ночью мы пошли на дело вместе. Предполагалось, что оно будет простым, низкопробный удар по стукачу — я вспомнил ту ночь, пока говорил. — Мне было двадцать два, киллер на обучении. Мой отец не позволял мне нажимать на курок, даже если я был с ним на тех заказах, где было полно работы. Я говорил ему, что уже готов, что надо дать мне шанс. Каждый раз он говорил «нет», а я скулил, выражая недовольство из-за того, что он удерживает меня за спиной. Он говорил: «Если ты встанешь на этот путь, ты уже не сможешь свернуть, а вторые шансы не даются дёшево», — я вздохнул, тут же тяжело выдыхая воздух из своих легких. — Теперь, конечно, я понимаю, что он хотел меня защитить. Забирая свою первую жизнь…

— Это остается с тобой, — её тихий голос дрожал, и она, наконец, повернулась лицом ко мне. — Не можешь забыть это, — она сцепила свои пальцы вместе до тех пор, пока костяшки у неё не побелели.

Я протянул руку и провел вверх по её руке от запястья до плеча. «Что же случилось с тобой?»

— В ту ночь мы отправились на дело, я был уверен, что убедил отца позволить мне прикончить того парня. Но он не позволил. Он сказал мне оставаться в машине, а затем сказал мне кое-что, что я никогда не забуду: «Первый раз самый трудный. С каждым разом становится легче, Конни. От этого твоя душа замораживается до тех пор, пока её у тебя не останется совсем, пока убивать человека не будешь так же машинально, как дышать, как справлять нужду. Потому что ты пустышка. Как я», — отчаявшиеся глаза моего отца, четкая линия отреза его плаща, запах его одеколона — всё вернулось ко мне в болезненном шёпоте. — Он умер той ночью. Стукач напал на него. Подстрелил его в затылок.

Дорога повернула на двухполосную трассу, зажатую между деревьями с обеих сторон, когда погода начала портиться, наверстывая упущенное, и небо потемнело.

Чарли сжала мои пальцы:

— Мне так жаль.

— Я слышал выстрел, понял, что он был не из отцовского пистолета. Я побежал внутрь и нашел его лежащим на полу. Стукач был моим первым убитым.

Она переплела наши пальцы вместе, её тепло проникало в меня, давая мне мужество продолжать.

— Дело в том, что я знал своего отца. Никаким образом отморозок под кайфом не смог бы его уложить, особенно пулей в спину. Невозможно. Что привело меня к единственному выводу. Отец сделал это намеренно, — боль от этой мысли притупилась со временем, но по правде никогда так и не исчезала, заноза все ёще оставалась у меня под кожей.

— После этого ты остался один? — Чарли проводила своим большим пальцем туда и обратно по моим покрытым рубцами костяшкам.

— Не считая Нэйта — да. Боссы в Филли и Бостоне подкинули мне несколько дрянных дел. Я их выполнил. Начала подворачиваться дополнительная работа. Я сделал себе имя сам и стал убивать с тех пор. И это всё. Я думал, что я всегда только и буду, убийцей. Пока… — я посмотрел на неё, пытаясь заставить её понять, что сейчас всё изменилось. Те месяцы, что я провел, наблюдая за ней, изменили меня на фундаментальном уровне. Отступить от контракта, ослушавшись босса — я никогда не пошел бы на такой риск, пока не увидел её. Один взгляд на её лицо заставил меня осознать, что в жизни бывает что-то еще, помимо крови и денег.

— Я знала, что ты там был, — она прикусила свою нижнюю губу. — Когда ты парковался на улице перед входом и наблюдал за мной.

— Я напугал тебя? — я преуспел в том, чтобы стать ужасающей фигурой, бугимэном, который преследует плохих людей в кошмарах. Но с ней я хотел быть кем-то другим — защитником.

— Сначала, да.

— Но потом… — я заставил себя сохранить молчание и позволить ей договорить.

— Но потом я вроде бы, не уверена, что это подходящее слово, но возможно, я почувствовала тебя? Я не ощущала, что ты хочешь навредить мне. Почему-то из-за того, что ты был прямо перед входом, я чувствовала себя спокойно. Более защищенной, чем я чувствовала себя уже долгое время. Более того, я реально хотела, чтобы ты вошел в магазин. Однако я волновалась, что реальный ты разрушишь фантазию, которую я создала у себя в голове.

— А я разрушил?

Она взглянула на меня из-под ресниц.

— Когда ты вышел из машины после того, как началась перестрелка, ты выглядел, как… Я не знаю, — её щеки запылали румянцем. — Лучше, чем я представляла. Опасным, — она сжала свои бедра вместе, вероятно, даже не осознавая, что сделала это.