Тёмный

Я медленно шел по коридору, концентрация силы Проклятого уже достигла более или менее нормальной величины для первого уровня периферийного комплекса погани. Эх, Серега-Серега, и дернул же тебя черт за фаберже изображать из себя героя! На Земле подвигов не хватало? Юный Пес Господа решил всем показать свою крутизну, внедриться в банду под прикрытием, Шарапов недоделанный, и взять всех с поличным. Ага, взял, все пошло наперекосяк, и тогда еще мастера магии Хоринера темные из каросской ложи Стремящихся во Тьму эвакуировали в герцогство. Не хотели они терять столь ценного сотрудника. Отказаться от столь любезного предложения Сергей не мог. Сразу бы возникли подозрения, да и хотелось самому ему узнать, где находится секретное убежище темных, о котором никому и ничего толком точно не известно. Так, ходит пара неясных слухов, и все.

— Серег, мне что-то не нравится в твоей истории, ты здесь находишься уже пятнадцать лет. Пятнадцать лет Псы Господа знают об этом гнойнике — и ничего не предприняли? Не вешай мне лапшу на уши! Я общался с инквизиторами, знатоками, ирдисовцами и дланцами, им только намекни на наличие засвеченного логова темных — мигом прискачут на тех же грифонах. Айнген Первый, король Каросы, сам повизгивая от нетерпения, оседлал бы этих зверей для клириков и молил Создателя, чтобы для него вся эта история хорошо закончилась.

— Никто ничего не знал, кроме меня, — буркнул Сергей, — и связи я не имел. По дурости попал как кур в ощип. Мне полагалось двадцать пять лет полного карантина — это я уже узнал только здесь. Первое время я был здесь младшим помощником старшего ассенизатора, фигурально выражаясь. К серьезным делам вроде жертвоприношений и обрядов подтверждения верности меня не подпускали. Для местных долгожителей я был никто, и звали меня никак. Это меня и спасло — я привык к происходящему вокруг меня, я зачерствел душой, и когда пришло мое время для подтверждения верности Проклятому, я справился. Глупо было мне умирать, так ничего и не сделав, а мясо все равно бы погибло. Я ждал своего шанса отомстить, уничтожить всех адептов Падшего, и дождался его. Я делал все, чтобы возвыситься среди местных уродов, я сделал головокружительную темную карьеру — и четыре года назад получил возможность влиять на события, управлять ими. Дара оценила мои таланты на ниве сыска и сделала своим заместителем.

— Подожди, обряд верности — в чем он заключается? Про такой я что-то не слышал…

— Ты должен доказать свою лояльность и верность Проклятому, принеся ему жертву. Этот обряд похож на обычное жертвоприношение, но есть свои нюансы.

— Так бы сразу и сказал, — расслабился я. — На Баросе он называется принятием покровительства Падшего. Там последний золотарь, работающий на темных и временами посещающий их замки, должен пройти через этот обряд, а о слугах и служанках я вообще молчу. Не хочешь — так сам пойдешь на алтарь.

— Так то Барос, — усмехнулся Сергей, — жертвенного мяса у них много, а у нас строжайшая экономия была. В неурожайные на мясо годы вообще трудно приходилось.

— У нас? — поинтересовался я. — У нас? — Я повторил свои слова.

— У нас, — печально улыбнулся Сергей. — Я давно уже не отделяю себя от остальных обитателей Красных пещер. Ты думаешь, такое столпотворение мяса и гостей здесь было постоянно? Как же, два или три раза в год прилетали несколько грифонов и привозили обреченных на заклание, вместе с беглецами из Каросы. Нарвион и гроссмейстер Матиан были очень осторожны. Ничто не должно было помешать проведению ритуала, к которому они готовились не один десяток лет. Кстати, благодарю тебя: если бы не ты, у меня ничего бы не получилось. Я сыграл тебя втемную, Влад.

— Подожди, — я протянул Сергею эликсир жизни, — у нас есть еще час, прежде чем мои свитские смогут нарушить наш интим, прежде чем сила Проклятого большей частью рассеется в этом коридоре, — раньше умирать тебе смысла нет. Глотай.

— А ты не будешь меня отговаривать от смерти? А то ведь этот процесс начинается с малого. Сначала эликсир жизни, потом иноин, а совсем потом — жизнюк…

— А смысл? Это твое решение, и я его прекрасно понимаю. Ты никогда не будешь считать темных своими, а для своих ты давно стал темным, стал врагом. Все верно?