Аккуратное прикосновение к символу вызвало реакцию. Бюст, вдруг скрипнув, погрузился в стену, задействовав какой-то механизм. Я в своей обычной манере каждую секунду ожидая, что меня либо прихлопнет какой-то ловушкой, либо сожрет монстр, отпрыгнул максимально в сторону и затаился.
Секунды тикали, за спиной возились ребята, успевшие меня догнать и замершие неподалеку увидев подаваемые мной знаки. Нечего не происходило, звуков не было, как и признаков угрозы.
Выждав еще минуту, я двинулся к бюсту. Его не было на месте, но теперь там где он находился, не было и участка стены. Небольшой кусок примерно метр на метр исчез, приоткрывая лаз, ведущий в неизвестность.
Проклиная все темные дыры и отверстия, что когда-либо попадались на моем пути, выставив перед собой клинок в надежде на то, что если на меня выпрыгнет какая нибудь голодная зверюшка, она вначале попробует лезвие, полез внутрь лаза.
Я терпеть не мог подобные узкие ходы с ограниченной видимостью. Потел и честно признаться, немного трусил. Одно дело дома под кроватью тапочек искать, совсем другое лезть в какую-то щель посреди склепа забитого недружелюбными мертвецами.
Не смотря на страх исследовать проход было необходимо. Не дело перед боссом оставлять возможную угрозу позади. Так что, беззлобно матерясь про себя я, согнувшись в три погибели, добрался до конца прохода и оказался в небольшом помещении.
Увидев мертвого монаха внутри защитного круга, мои глаза загорелись. Снова тайник ордена и возможно снова знания! Тем не менее, я не бросился к телу очертя голову. Вначале внимательно осмотрелся, чтобы исключить глупую смерть, от какой нибудь древней западни, а затем уже двинулся.
Костистые руки мертвеца прижимали к груди нечто квадратное с острыми углами. Аккуратно смахнув пыль, я обнаружил книгу. Материал, из которого она была сделана, не затронуло время. Но большая ее часть все равно пришла в негодность, когда-то давно залитая кровью. Попытка разлепить такие страницы ни к чему не привела, да и текст на них уже не представлялось возможным рассмотреть. Оставив безрадостные попытки, я решил прочитать те разрозненные места, что еще сохранились.