Тиора (СИ)

Все пигмеи собрались в центре площадки, плотно окружив охотников.

— Сегодня человек, которого мы приняли в свою деревню, лишний раз показал себя достойным и храбрым воином! — громко крикнул Мбуса и указал на юношу. — Марк, ты спас одного из наших людей, и за это мы в долгу перед тобой. Весть об этом распространится по всем деревням нашего племени. Наш дом — твой дом. Ты — наш брат и соплеменник.

Парень уловил практически весь смысл сказанного и улыбнулся, затем, как мог, жестами и словами объяснил:

— Если бы не вы трое, — он указал на Мбусу, Нглаи и еще одного охотника, — то меня бы с вами сейчас не было. Я также обязан вам своей жизнью, как сегодня, так и тогда, когда вы нашли меня раненого и выходили. Для меня большая честь — стать одним из вас, вы — мои братья, и я горжусь этим!

При этих словах он вскинул вверх свое копье, потрясая им над головой. Толпа радостно взревела, аплодируя Марку и приветствуя его как полноценного члена своего племени. Нглаи дружески похлопал парня по плечу и сказал:

— Когда я нашел тебя раненого в лесу, я знал, что ты — необычный человек. Я не ошибся.

Марк свободной рукой приобнял пигмея за плечи.

— Нглаи, спасибо, что ты нашел меня.

Вся деревня громко скандировала имя юноши, и каждый старался подойти к нему, чтобы выразить свою благодарность, поддержку и поздравления. Когда толпа успокоилась, Мбуса поднял руку, привлекая к себе внимание и заговорил:

— Предупреждаю всех впредь быть осторожными. Серебристые спины бывают в наших краях редко, и сейчас они неподалеку. Очень странно, что один из них напал на нашего охотника. Обычно они неагрессивны.

Серебристыми спинами все народы Нигерии, Камеруна и Конго называли горилл из-за их ярко выраженного серебристого окраса спин.

— Почему же он тогда напал? — выкрикнул кто-то из толпы.

— Есть несколько объяснений, — произнес Нглаи, — и самое простое, которое мы видим…

— Это то, что, скорее всего, рядом были самки с детьми, — закончил за него Мбуса.

Нглаи кивком подтвердил его слова, пристально рассматривая встревоженные лица в толпе. Было ясно, что эти двое уже успели обговорить причины такого необычного поведения гориллы.

— Мы проведем разведку вокруг деревни, а пока далеко от нее никому не уходить, — твердо сказал Мбуса. — За ее пределами запрещено двигаться по одному до тех пор, пока мы не убедимся, что обезьян поблизости нет. Это всем ясно?

Люди неуверенно переглянулись, но потом кивнули головами, подтвердив с готовностью выполнять все распоряжения. После этого все жители деревни еще некоторое время группками обговаривали произошедшие события. Постепенно все разошлись по своим делам, приводя жизнь племени к ее обычному ежедневному неспешному распорядку. Марк подумал, что все же новостей для обсуждения у жителей теперь на целый месяц вперед.

Весь остаток дня ему было не по себе. В душе снова зародилась перманентная душащая тревога, заполнявшая всю его грудь, а потом, казалось, и все тело. Он старался не обращать на нее внимания, но это было бесполезно. Она постепенно нарастала, не давая Марку расслабиться ни на минуту.

В эту ночь юноша засыпал долго и мучительно. Перед глазами мелькала клыкастая пасть гориллы и ее массивная фигура, которая раз за разом нависала над ним. Пугающие образы волнами накатывали по всему телу, вызывая приступы удушья и подступающих судорог. Марка всего трясло, а зубы выстукивали барабанную дробь, будто звучавшую перед казнью его собственного разума. Юноше казалось, что он вот-вот начнет сходить с ума — страх из стандартного набора большинства людей, страдающих паническим расстройством. В конечном счете, Марк кое-как забылся тревожным поверхностным сном, плавающим на грани реальности и небытия. Такой сон больше выматывал, чем давал отдых.

Ранним утром юноша проснулся абсолютно разбитым и понял, что не может подняться с постели. Неконтролируемый страх жгучей кислотой заполнил весь его организм без остатка. При попытке бороться с ним, через силу поднимаясь на ноги, на Марка накатывало пугающее чувство тошноты и головокружения. Крепко сжимая руками подушку из листьев, он лишь снова прижимался к ней, утопая лицом и силясь не закричать изо всех сил от ужаса, поглотившего все его естество.

Было трудно дышать, а все мышцы тела находились в предсудорожном состоянии. Самая напряженная часть, с которой, как обычно, начинался лавинообразный приступ, находилась в районе пресса. Борясь с мерзкими ощущениями, Марк пролежал так еще пару часов, пока в его хижину не вошел Нглаи. Он увидел странно лежавшего лицом вниз парня, крепко сжимавшего в руках разорванные листья своей подушки, и спросил с тревогой в голосе:

— Марк, что с тобой? Ты в порядке?

В ответ юноша лишь промычал нечто нечленораздельное, сжавшись всем телом и с силой зажмурив глаза. Было ощущение, будто он из последних сил преодолевает какую-то боль, но так проявляло себя преодоление обострившихся до крайней степени симптомов его болезни. Марк ощущал, что вот-вот потеряет контроль над своим телом и разумом, и ему даже стало страшно представить, что может случиться дальше.