Тиора (СИ)

— Да, — согласился юноша, кивая головой.

Их автобус двигался сначала через пригород, а затем въехал и в сам город. Вокруг были низкие дома с потрескавшейся штукатуркой на стенах и местами ржавой кровлей на крышах. По улицам валялось много разного мусора, что было неудивительным явлением для африканского города, тем более такого большого, как Лагос. В Каире Марк наблюдал примерно такую же картину.

Лабиринт улиц был нескончаем. Повсюду ходили люди или двигались на стареньких велосипедах, легко пересекая дороги прямо перед транспортом в неположенных для перехода местах. Парню казалось, что здесь будто бы нет правил дорожного движения, и все ездят и ходят так, как хотят. Все это сильно напоминало Каир. Различия были лишь в архитектуре построек и внешности населения. Было ощущение, что Лагос — не город, а огромная деревня.

В какой-то момент их автобус выехал на длинный мост. Когда он преодолел уже примерно его половину, Марк увидел нечто, от чего ему стало не по себе.

— Что это? — спросил юноша, хмурясь.

— Этот район называется Макоко. Местные трущобы. Здесь в основном живут люди, которые приезжают из стран рядом с нами или из регионов Нигерии в надежде на лучшую жизнь, — ответила девушка.

— И это лучшая жизнь?

— Им кажется, что да.

Перед глазами Марка на огромной площади простиралась африканская Венеция. Целое поле одинаковых полуразвалившихся и покосившихся маленьких домиков, близко примыкавших друг к другу, устроилось на сваях в мелководье залива. Местные жители передвигались по «улицам» трущоб на лодках по воде. Водой, правда, это было назвать сложно. Черная масляная жижа с сильным едким запахом. Туда сливалось все. Вокруг плавал различный мусор от пластиковых и стеклянных бутылок и пакетов до грязных тряпок с налипшими на них волосами, грязью и всякой мелочью в виде полиэтиленовой упаковки от какой-либо продукции. Марк увидел, как одна женщина вышла из такого домика с ведром в руках, откинув старое одеяло, служившее дверью, и вылила прямо в воду возле своего жилища нечистоты. Кое-где виднелись небольшие клубы дыма, говорившие о том, что тут готовят еду. Дети бегали босыми ногами по полусгнившим разбитым доскам, кое-где соединенным ржавыми листами железа. Местами из темной жижи торчал целый лес неровных «пеньков» от сломанных свай, и лишь лодки лавировали между ними. Некоторые дома развалились совсем, зияя дырами и щетинясь вывороченными торчащими из них гниющими досками, и теперь лежали боком наполовину погруженные в воду.

Марк смотрел на всю эту картину, ужасаясь быту живущих здесь людей. Все же он отметил, что большинство из жителей района Макоко были одеты в чистую одежду, что создавало сильный контраст на фоне местного антуража и полнейшей антисанитарии.

Вдали показались высотки центра города. К облегчению юноши ехать оставалось уже недолго, так как в битком набитом автобусе ему уже становилось дурно. В таких условиях юноша варился часа полтора, пока доехал до места назначения недалеко от центра города. Все же жаловаться было не на что, учитывая, что парень таки успел выскользнуть из транспорта не замеченным, не заплатив ни цента. Перед этим он отдал пакеты девушке, а затем уже подождал ее выхода на улице.

— Спасибо, что помог, — сказала та, кокетливо поправляя платок на голове.

— Не за что, — ответил Марк, сияя лицом.

— Смотри. Иди теперь вон в ту сторону, — она показала рукой, — тут уже несильно далеко до порта. Если что, там еще спросишь, тебе подскажут.

— Спасибо еще раз, — Марк весело помахал ей рукой, удаляясь.

Девушка ответила тем же и крикнула ему вслед:

— Удачи!

Юноша обернулся с широкой улыбкой на лице, взмахнул рукой и скрылся в толпе. Позже она еще долго вспоминала случай с приветливым белым парнем, который так услужливо помог ей с ее тяжелой ношей.

Марк сновал среди суетящейся толпы людей. Пока ему везло: пару раз спрашивал дорогу у надежных с виду женщин и, получив ценные указания с большой кучей подробностей, двигался дальше. Идти было уже не так далеко, поэтому с транспортом юноша решил больше не связываться. Не хватало еще попасться на нарушении закона.

Он лавировал среди высоток, иногда выходя к заливу. Здесь Марк лишний раз увидел, как крайняя нищета может уживаться с богатством и роскошью, когда с одной стороны шла территория трущоб, территория настоящего выживания, а с другой — территория излишков: комфортабельные здания с дорогими пентхаусами, ресторанами, фитнес-центрами, спа-салонами, бассейнами и теннисными кортами на крышах. Такое он видел немного в Каире. В Гонконге тоже была подобная ситуация, но там все же не было настолько выраженных нищих кварталов. Марк читал, что в Рио-де-Жанейро, Сан-Паулу и некоторых других городах Бразилии была та же самая проблема резкого контраста соседства богачей и нищих. Различия лишь в том, что там трущобы назывались фавелами, в которых бытовало абсолютное беззаконие.