Тиора (СИ)

— Да, Марк, конечно, заходи! Дети уже спят, но мы с тобой тихонько посидим на кухне, чаю попьем. Давай, жду тебя, — Николай добивал очередного врага несколькими короткими очередями.

— Хорошо, скоро буду, — ответил Марк.

В груди у него снова прошла волна покоя и в то же время какой-то грусти, впрочем, она никуда и не уходила, и была с ним все последнее время. Он старался не придавать сейчас этому значения, и, положив телефон обратно в карман, быстрым шагом направился к дому друга.

Николай встретил его на пороге с широкой улыбкой на лице. На нем был теплый халат, уходивший своими полами до самых ступней. Марк отметил, что его глаза всегда в таких случаях поблескивали каким — то веселым задором, и видно было, что он рад приходу друга. Они поздоровались, приобнялись, как это часто бывало у них, когда они не виделись какое-то длительное время, и, стараясь не шуметь, отправились на кухню.

У Николая было очень тепло дома, и всегда царила атмосфера уюта, покоя и чистоты, за которой внимательно следила его супруга. Когда Марк снял мокрую куртку и прошел дальше, он сразу же ощутил на себе этот домашний дух, который витал во всей квартире друга — парень всегда его ощущал, и это успокаивало, мягко окутывая его душу покоем, который для него последнее время был особенно ценным. Жена Николая находилась в комнате с детьми, занимаясь приготовлениями ко сну. Друзья вошли на кухню, тихонько прикрыв за собой дверь, и расположились на стульях рядом со столом.

Николай, как и большинство священнослужителей, носил бороду и усы, и такой длины, что они вместе с его чертами лица делали его похожим на последнего русского царя Николая II. Марк всегда отмечал их поразительное сходство, когда видел друга.

— Как жизнь твоя, Марк? У тебя уставший вид, круги под глазами, — отметил Николай.

— Я хотел поговорить с тобой, — начал Марк, — при этом я не хотел бы, чтобы это выглядело, как жалобы и нытье. Просто ты — мой близкий друг, и тебе я уж точно могу сказать все это, учитывая и твой жизненный опыт и твой духовный сан, который уже о многом говорит, хоть ты и знаешь мое отношение к религии и Церкви.

Николай внимательно посмотрел на Марка и чуть заметно покачал головой, показывая, что понимает, о чем речь.

— Я устал, Коля, — продолжал Марк, — я очень устал от того, что со мной происходит. Чувствую себя круглым неудачником и пропащим человеком, — его глаза увлажнились и заблестели в ожидании слез, но Марк попытался остановить их с большим усилием, при этом борясь с накатившей болью в голове, всегда возникающей, когда пытаешься сдержать поток, вот-вот норовящий хлынуть со всем накопившимся внутри напряжением. Его нижняя губа начала дрожать, и парню пришлось на миг остановить свою речь, чтобы не сорваться в пропасть рыдания и жалости к себе. Он не хотел этого допускать, хотя и знал, что друг все поймет.

— Все хорошо, Марк, все хорошо, — произнес Николай, напомнив ему, как утешала его мать в моменты самых сильных страхов и кошмаров, — продолжай, как сможешь.

В какой-то момент Марк справился с собой, глубоко вздохнул, и речь его пошла более спокойно и размеренно, уже не грозя сорваться снова.

— Я устал от того, что я делаю, чем занимаюсь, где и кем работаю. Я ненавижу свою работу. Устал от нищеты и постоянного подсчета своих копеек, каждый раз заходя в супермаркет и думая, как мне надо вложиться в определенную сумму, чтобы было и на что поесть и чтобы это дало мне возможность сэкономить денег на дальнейшую жизнь. Это все не мое. Я ошибся с профессией. Я не могу, как большинство, стиснув зубы, просто работать и терпеть. Не могу думать, что вроде бы сегодня стабильно и есть деньги, заработок, и уже все хорошо, хотя и те копейки. При этом я не считаю себя не таким, как все. Ну, может немного я другой, но другой лишь в том, что остальные вокруг морально и эмоционально сильнее меня, поэтому могут так жить, и даже как-то радоваться такой жизни. Хотя мне и кажется все это иллюзией хорошей жизни, самообманом.

— Ты знаешь, чего именно ты хочешь? — спросил Николай, — ты бы мог пойти по другой стезе, выучиться чему-то новому, тому, что тебе действительно интересно.

Марк тихо засмеялся вымученным смехом.