Тиора

У Николая было очень тепло дома, и всегда царила атмосфера уюта, покоя и чистоты, за которой внимательно следила его супруга. Когда Марк снял мокрую куртку и прошел дальше, он сразу же ощутил на себе этот домашний дух, который витал во всей квартире друга — парень всегда его ощущал, и это успокаивало, мягко окутывая его душу покоем, который для него последнее время был особенно ценным. Жена Николая находилась в комнате с детьми, занимаясь приготовлениями ко сну. Друзья вошли на кухню, тихонько прикрыв за собой дверь, и расположились на стульях рядом со столом.

Николай, как и большинство священнослужителей, носил бороду и усы, и такой длины, что они вместе с его чертами лица делали его похожим на последнего русского царя Николая II. Марк всегда отмечал их поразительное сходство, когда видел друга.

— Как жизнь твоя, Марк? У тебя уставший вид, круги под глазами, — отметил Николай.

— Я хотел поговорить с тобой, — начал Марк, — при этом я не хотел бы, чтобы это выглядело, как жалобы и нытье. Просто ты — мой близкий друг, и тебе я уж точно могу сказать все это, учитывая и твой жизненный опыт и твой духовный сан, который уже о многом говорит, хоть ты и знаешь мое отношение к религии и Церкви.

Николай внимательно посмотрел на Марка и чуть заметно покачал головой, показывая, что понимает, о чем речь.

— Я устал, Коля, — продолжал Марк, — я очень устал от того, что со мной происходит. Чувствую себя круглым неудачником и пропащим человеком, — его глаза увлажнились и заблестели в ожидании слез, но Марк попытался остановить их с большим усилием, при этом борясь с накатившей болью в голове, всегда возникающей, когда пытаешься сдержать поток, вот-вот норовящий хлынуть со всем накопившимся внутри напряжением. Его нижняя губа начала дрожать, и парню пришлось на миг остановить свою речь, чтобы не сорваться в пропасть рыдания и жалости к себе. Он не хотел этого допускать, хотя и знал, что друг все поймет.

— Все хорошо, Марк, все хорошо, — произнес Николай, напомнив ему, как утешала его мать в моменты самых сильных страхов и кошмаров, — продолжай, как сможешь.

В какой-то момент Марк справился с собой, глубоко вздохнул, и речь его пошла более спокойно и размеренно, уже не грозя сорваться снова.

— Я устал от того, что я делаю, чем занимаюсь, где и кем работаю. Я ненавижу свою работу. Устал от нищеты и постоянного подсчета своих копеек, каждый раз заходя в супермаркет и думая, как мне надо вложиться в определенную сумму, чтобы было и на что поесть и чтобы это дало мне возможность сэкономить денег на дальнейшую жизнь. Это все не мое. Я ошибся с профессией. Я не могу, как большинство, стиснув зубы, просто работать и терпеть. Не могу думать, что вроде бы сегодня стабильно и есть деньги, заработок, и уже все хорошо, хотя и те копейки. При этом я не считаю себя не таким, как все. Ну, может немного я другой, но другой лишь в том, что остальные вокруг морально и эмоционально сильнее меня, поэтому могут так жить, и даже как-то радоваться такой жизни. Хотя мне и кажется все это иллюзией хорошей жизни, самообманом.

— Ты знаешь, чего именно ты хочешь? — спросил Николай, — ты бы мог пойти по другой стезе, выучиться чему-то новому, тому, что тебе действительно интересно.

Марк тихо засмеялся вымученным смехом.

— Да, это одна из самых больших проблем большинства людей: часто мы сами не знаем, чего по-настоящему хотим, и так и живем, механически делая свою работу, к которой мы уже вроде бы как и привыкли, и она уже даже так не бесит нас. А спроси любого, чего бы он или она по — настоящему хотели бы на самом деле (деньги не считаются, их хотят все, но это и не ответ на такой вопрос), и большинство не знают ответа. Многие идут к нему всю жизнь, и лишь единицы находят его для себя. Люди начинают давать шаблонные ответы, выдавая их за свои глобальные конечные цели и желания, мол, я хочу детей, семью, жену, мужа, бизнес и прочее, но чаще всего эти люди обманывают не тех, кто задает им такие вопросы — себя. Большинство действительно не знает, чего на самом деле хочет. Они плывут по течению реки жизни, и в принципе их все устраивает, при этом, чем ниже их интеллектуальное развитие, тем ниже их запросы, и выше планка того, что их устраивает в жизни. И ты знаешь, Коля… я им порой завидую. Вот ты, скажи, ты знаешь, чего хочешь? Считаешь ли ты этот путь, который выбрал своим? — Марк вопрошающе вглядывался в лицо друга.

— Если мы говорим о семье, то да, я рад, что она у меня есть, и я люблю своих детей, но то же самое тебе скажет практически любой, у кого они есть, ты же сам это понимаешь, — ответил Николай. — Если же говорить касательно моего пути и моего служения Богу, то я также чувствую, что я на своем месте, и делаю то, к чему призван, и мне кажется, что призван свыше.

Марк глубоко вздохнул и покачал головой, соглашаясь с другом.

— Все, что ты сказал, все это старые истины, — сказал Николай, — но все-таки, чего хочешь именно ТЫ? Ты знаешь ответ на свой вопрос?