Тёрн

— Ты правильно понял. Мы научили. Потому что появляются такие… тёмные сущности, не демоны, призраки, пожирающие плоть и души, что никакой маг — ну, или почти никакой — перед ними не устоит. Великая Гидра, пребывающая в естественной части мрака, наступающей каждый раз, когда день сменяется ночью, способна защитить и помочь. Надо лишь посодействовать её освобождению, воплощению и воцарению.

— Вот уж не думал, что гордый орден способен кому-то поклоняться!

— Мы не поклоняемся! — яростно бросил командор. — Поклонение сгубило Семь изначальных Зверей, превратило их в ненасытных кровососов и привело к конечному падению, отдав мир в руки Ома и его присных! А им нет дела до смертных, нам неведомы их пути и цели, и они не защищают нас от Гнили! Которую кое-кто и вовсе называет омерзительным словом «естественный регулятор численности»!

— Если есть Гидра, значит, есть и Дракон. — Тёрн в упор взглянул на пленителя. Низко надвинутый капюшон вздрогнул, словно командор получил удар в подбородок.

— Мы ничего не знаем о Драконе. Мы считаем, что это сказки, — быстро проговорил он. — Гидра же существует на самом деле. Заклятья, созданные с помощью её рун, работают. А практика, как известно, — критерий истины.

— Откуда же взялся этот самый алфавит? Откуда пришли руны?

За спиной командора кто-то вновь предостерегающе закашлял, но тот лишь досадливо отмахнулся — мол, знаю, что делаю.

— Они были дарованы в озарениях сразу нескольким братьям-рыцарям. Вернее, тогда они ещё не были таковыми. Братья узрели Гидру, лицезрели дремлющую мощь и поняли, что это может стать великим щитом — не мечом, заметь, дхусс! — против многих, пусть пока неведомых, бедствий. И оказались правы. Те рыцари-основатели в один прекрасный день сошлись вместе, влекомые всесильной судьбой, и поняли, в чём состоит их долг.

— То есть руны пребывали с орденом изначально… — пробормотал Тёрн. — Я бы мог и догадаться. Взяться им было неоткуда.

— Да, именно что изначально! — У командора аж лязгнули от волнения зубы. — Не откопаны в каких-то «древних книгах», не скопированы со стен забытых святилищ, посвященных непонятно кому и могущих оказаться ловушкой. Нет, именно открыто в видении, проверено и опробовано!

— Рад за вас, — губы пленника дрогнули в подобии усмешки. — И что же дальше?

— Дальше, дхусс? — не мог остановиться командор. — А дальше скажу, что теми, кто вложил слишком многое в Камни Магии, кто «стоит у власти» — и в Навсинае, и в Некрополисе, и в иных, не столь знаменитых местах, — овладевает безумие. Ты знаешь, что Мастера Смерти нарушили всегдашний свой нейтралитет, оружно вмешавшись в стычку между варварийскими королевствами Долье и Меодор?! Нет? Не знаешь? Так вот знай. Если б ты проявил хоть самую малость доброй воли, показал бы тебе в кристалле дальногляда, что там сейчас творится.

Дхусс молчал. Голова его совсем склонилась на грудь.

— Слугам Гидры я больше всё равно ничего не скажу, — услыхали люди в капюшонах.

Мелли, — прошипел сквозь стиснутые зубы командор, — твой черёд.

* * *

— Нас осталось двое, двое только нас… Близок бой последний, близок смертный час… И как это только вы, обитатели сего плана, находите удовольствие в подобных песнопениях? Как можно говорить о «последнем часе», направляясь в бой?

— У нас разные песни есть, — буркнула Стайни. — Впрочем, в Некрополисе отродясь никаких песен не знали. Гончие ничего и никогда не пели. Им такое просто не нужно.

— Да, когда тебя подстегивает изнутри, да ещё и алхимическим хлыстом… — покачал рогатой головой демон. — Ужасающе и непредставимо! Полное лишение свободы тела и духа, и притом безо всяких оков!

Стайни ничего не ответила, лишь пальцы нервно пробежались по так и не снятому ошейнику с красующимися рунами Некрополиса.

От всего кервана их осталось двое — она да демон. Выручала память Гончей — Мастера Смерти заставляли наизусть заучивать карты всех, даже самых дальних земель, куда могло занести их слугу.

От Феана на северо-восток, к его вечному брату-сопернику Дамату, и дальше, вдоль приморского тракта, к третьему из четырёх городов-близнецов, Осу. И опять же, пробираться приходилось бездорожьем, сторонясь нахоженных троп: Тёрна с ними не было, накидывать Плащ Невидимости некому.

Второй вечер пути они встретили на пустынном приморском плато, на голом камне — под обрывом внизу бушевал прибой, с запада набежали неукротимые ветры, едва накинув на невидимые плечи рваные плащи мятущихся туч. Огня разводить не стали, хотя ночь выдалась не по-летнему свежей. Гончая зябко куталась в свою куртку, демон, присев на корточки, с уморительно-серьёзным видом выкладывал на камнях какую-то схему из мелко наломанных палочек и кусков мха.

— Что ты делаешь? — наконец не выдержала Стайни.

— О, наконец-то многомудрая снизошла до внимания ко мне, недостойному! — обрадовался демон, явно этого ждавший. — Я всего лишь стараюсь понять по этой грубой карте, правилен ли наш путь.

— Ты считаешь, мы сбились, мэтр?

— Недостойный ещё не уверен до конца, однако определённые сомнения уже зародились.