Тёщи нет

– Как эта хрень складывается? – сказал я, пытаясь перевести тещино ложе из положения "кровать" в положение "кресло". – Из-за него не развернуться.

С третьей попытки у меня получилось. Места сразу стало больше.

Зазвонил телефон.

– Алло, – мрачно сказал я в трубку.

– Кто это? – спросил голос на той стороне.

– А куда вы звоните?

– Валентина Матвеевне Кармакуловой.

– Валентины Матвеевны нет.

– А что с ней?

– Умерла. Инсульт.

– Ой, как же это, – запричитала тетка. – Так мало пожила. А где похоронили?

– В Ракитках, рядом с мужем.

– Горе то какое.

– Да…

– Ну извините, молодой человек.

Тетка отключилась.

– Кто на этот раз? – поинтересовалась Ирина.

– Хрен ее знает, – ответил я, возвращаясь в комнату для продолжения погрома.

– Ну и что дальше? – спросила жена.

– Мешки давай. А я пока займусь шкафом.

Я попробовал открыть дверку куском проволоки, но у меня не получилось. Тогда я сходил за гвоздодером и вырвал замок "с мясом".

– Пожалуйста, – сказал я, торжественно распахивая обе створки. – Смотри что надо и что не надо. А я пока прессу на помойку отправлю.

Я принялся набивать мешки макулатурой, периодически дурашливо бодая жену пониже талии.

В несколько приемов на контейнерной площадке оказались и "Жизнь" и "ЗОЖ" и еще много другого барахла. Туда же перекочевало полное собрание сочинений Шиловой и Поляковой. Рядом с ними упокоилась Даниэла Стилл и Вера Кауи.

Когда я вернулся в очередной раз и хотел было заняться тряпками, раздался звонок.

– Достали, – сказала Ирина.

– Слушаю вас, – печальным голосом произнес я.

– Это Женечка? – поинтересовалась женщина.

– Да. А вы кто?

– Ой, Женечка, какое горе. Я с Валечкой вместе работала. Ты меня наверное знаешь, я Зинаида Марковна.

– Да.

– А что с Валечкой случилось?

– Инсульт, – как можно печальнее ответил я.

– Не мучилась?

– Нет. В воскресенье случился удар, увезли, и во вторник с утра уже умерла, не приходя в сознание.

– Бедная Валечка, – в трубке раздались всхлипывания. – Она ведь моложе меня. Извини, Женечка. А дочка, Ирочка, как?

– Переживает, – ответил я, прислушавшись, как жена гремит вешалками, выгребая шмотье.

– Передай от меня соболезнования. Надо держаться.

– Обязательно, Зинаида Марковна, спасибо за сочувствие.

Я положил трубку.

Ирина заканчивала разборку, приготовив на выброс почти все содержимое шкафа. Она вошла во вкус и откровенно получала удовольствие от процесса.

– Чего ты так долго с ними болтаешь, – спросила она. – Не противно?