Типичная практика

— Да… я права… — абсолютно равнодушно сказала она, смотря мне в лицо, глаза в глаза, не отводят взгляда. — Ты знал о моей сестре… ты каждый раз знал то, чего не мог знать… этого не объяснить техниками или особой чувствительностью. Тогда, в нашу первую встречу, ты встретил меня в первый раз, но подготовил формации, идеально подходящие для победы надо мной. Словно давно уже сражался со мной и знал меня, как облупленную. Знал все мои техники, приёмы, стили боя, характер и поведение. Ты всегда доводил меня до грани злости, но останавливался ровно тогда, когда я была готова сорваться. Я думала, что причина в твоей гениальности, что ты каким-то неведомым мне образом просчитываешь все наперёд. Просчитываешь своих врагов так, что всегда знаешь, как, куда и когда ударить, чтобы победить его. Ты всегда узнавал ответы на вопросы, которые даже не задавал, знал, что скажу в следующую секунду, что сделаю…

Внезапно её рука двинулись к моему лицу, готовая ударить меня, но я даже взгляда не бросил на летящую в не в лицо ладонь — та остановилась всего в паре миллиметров от моей кожи, только обдав меня ветерком.

— Даже сейчас, ты знал, был абсолютно уверен что я не ударю. Ты никогда не боялся подставлять мне спину, хотя мы с тобой начали, как смертельные враги, когда я хотела убить тебя. Но при этом, ты все равно предостерёг меня мстить тебе без твоего пригляда, чтобы я не напакостила тебе, пока ты об этом не узнал. И ты знаю, я уверена, что ты знал, что моя сестра мертва…

Глава 111

Глубоко вздохнув, я отвёл взгляд и осмотрел комнату — тут придётся долго наводить порядок, после чего отошёл в сторону и взмахом руки стряхнул с кровати Осколки зеркала, куски дерева от спинки стула, да ещё прочий мусор, и сам уселся на более менее чистое место.

Вновь посмотрев в красные, но пустые, без эмоциональные глаза Ха Нин, я снова вздохнул, даже эмпатическом не ощутив в ней никаких эмоций, а ведь раньше она буквально полыхала ими.

Я видел вариации ближайшего будущего и видел, что есть только два варианта, два пути, при котором вся эта выгоревшая пустошь не обратится внезапно пробудившимся вулканом.

Первый — убить Ха Нин. И это будет не сложно сделать — если я выберу этот путь, она даже сопротивляться не будет, когда я достану клинок из ножен и не спеша подойду к ней, чтобы срубить ей голову. Она все будет видеть, понимать, осознавать, но даже не шелохнется, не изменится в лице, в её чувствах не появится и тени эмоций. И даже когда её голова покатится по полу и последние искры жизни в ней будут затухать, она останется пустой оболочкой, в которой просто нечему гореть, чтобы распалять хотя бы зачатки эмоций.

Второй путь — противоположный. Поговорить. Искренне, без утаек, недомолвок.

Хотелось ли мне убивать Ха Нин? Нет. Мы не так давно знакомы и я не питаю к ней особых привязанностей, да и она уже дважды пыталась меня убить, но… вот так вот, оборвать жизнь пустой оболочки? Нет, только не так.

Я люблю сражаться, люблю ставить на кон свою жизнь, люблю испытывать азарт от борьбы за за свое выживание, когда мне нужно выкладывать изо всех сил! Как это было с заместителем основателя культа Избранной Крови! Мне и раньше это нравилось, а уж после того, как я начал практиковать технику секты Ха Нин, и подавно!

И вот так вот покончить с её жизнью…

Нет.

— Ха Нин… когда ты живёшь, ты узнаешь много нового. Каждая прожитая тобой доля времени обращается в твой опыт, твои воспоминания. Полезные и бесполезные, приятные и болезненные. Все это твой опыт и твоя память. Твои воспоминания. И главное правило твоих воспоминаний заключается в том, что они неизменным. Черты твоих воспоминаний, детали, могут сглаживаться, дополняться, затираться, но основа остаётся той же. Если изменить её, это будешь уже не ты, а друга ты. Они неизменным, потому что остались в прошлом и прошлое нельзя изменить, насколько мне известно. Именно неизменность прошлого делает тебя — тобой. Ты становишься такой, какая ты есть, проживаю настоящее и обращая его в прошлое.

Да, тяжело говорить о том, о чем никогда не говорил вслух и всегда молчал на протяжении всех жизней, на протяжении более чем ста лет…

— Ты права кое в чём — я знаю, что ты сделаешь. Знаю, что ты скажешь. И что скажут другие. И нет, не потому, что я пророк или ясновидец. Называть меня пророком и им подобным словом, все равно, что называть тебя любительницей огня. Вроде и верно, а сути не передаёт. И да, с одной стороны ты права — я знал, что твоя сестра мента, но ошибаешься, думая, что знал об этом с самого начала. Я узнал об этом в нашем доме, когда ты читала списки имён.

— Ты не читал книги, даже не заглядывал в них…/Ты не читал книги, даже не заглядывал в них… — сказали мы одновременно, и Ха Нин замолчала, поняв, что лучше не прерывать меня сейчас.