Типы людей и бизнес. Как 16 типов личности определяют ваши успехи на работе

Свои ответы на наши вопросы логики и этики облекали в разные слова, но каждый из типов держался своей линии. Когда мы показывали участникам итоговые результаты, они неизбежно обнаруживали одну из двух реакций: нервические смешки (из-за того, что были раскрыты их личные секреты), или ошарашенное молчание (поскольку они не могли поверить в то, насколько разные ответы люди могут давать на одни и те же вопросы). Именно эти истины и различия мы собираемся выдвинуть на первый план и использовать в качестве основания для урока, который дадим в этой главе. И конечно, главная истина – та, что лежит в основе типоведения: не существует хороших или плохих подходов к разрешению конфликтов – существуют лишь различия в подходах. Понимание одной лишь этой истины поможет вам избавиться от ограничений и открыть ранее недоступные пути решения проблем.

Как справляются с конфликтами интроверты и экстраверты

Едва ли вы удивитесь, узнав, что экстраверты предпочитают (обычно неосознанно) переносить конфликт во внешнюю сферу, где он может стать предметом дискуссии, если не спора. Это происходит независимо от того, спорит ли экстраверт с интровертом или же с другим экстравертом. Вероятнее всего, экстраверт успеет познакомить всех и каждого со своей точкой зрения по данному поводу и заодно отточить её в процессе общения. Большинство экстравертов просто убеждены , что ещё одно слово поможет им «прояснить этот вопрос» (разумеется, это слово часто перерастает в целую фразу, если не в целый отвлечённый трактат). Интроверты же, в свою очередь, тоже убеждены , но в обратном: если они услышат хотя бы ещё одно слово, то непременно повредятся в рассудке.

За хорошие споры!

Есть типы, которым свойственно не допускать существования конфликтов вообще и которые предпочитают, чтобы разногласия всегда устранялись. Возьмём Мюррея: это ESFJ, раввин в одной военной организации. Он не выносил, когда среди членов его организации возникало даже вполне дружеское несогласие: он полагал, что за любым повышением голоса в споре последует полномасштабная ссора. Для таких случаев Мюррей держал в ящике своего стола бутылку водки. Едва намечалось какое-либо столкновение, как Мюррей обегал комнату с бутылкой и стаканами в руках, заставляя обе стороны, участвующие в споре, провозглашать тост. Налив стаканы, он неизменно произносил: «В конце концов мы профессионалы и должны любить друг друга». Коллектив неизменно уступал ему, и все чокались друг с другом. Все уже знали, что после этого тоста Мюррей уйдёт с сознанием того, что он всех примирил. А уж тогда они могли свободно возобновлять спор.

У экстравертов есть один недостаток: они могут наговорить так много и в такой короткий промежуток времени, что потом едва запомнят хоть что-то из сказанного. Конечно, они могут быть удивлены (если не шокированы) тем, что окружающие не только не уделили внимания их рассуждениям, но и ополчились против них. Это приводит ещё по меньшей мере к двум проблемам. Во-первых, замечание, против которого все ополчатся, как это ни странно, будет пущено экстравертом в качестве пробного шара, с целью во всем разобраться, если не вовсе погасить конфликт. Во-вторых, когда экстраверт забывает, что именно он сказал, он подчас даёт начало новому столкновению – дебатам вокруг того, было ли вообще что-либо сказано, было ли это сказано так, как это услышали оппоненты, и была ли в этих словах заложена та мысль, которую все в конце концов уловили.