Тирадентис

– Главный вопрос был – как жить дальше.

6. НАЧАЛО БОЛЬШОГО ПУТИ

Безусловно, в Рио-де-Жанейро уже знали о последних изменениях, произошедших в Вила-Рике, – о смене губернатора и передаче власти новому губернатору Луису Антонио Фуртадо де Мендонса, виконту де Барбасена. Торжественная церемония передачи власти состоялась 11 июня 1788 года. В Вила-Рике распространялись слухи о каких-то инструкциях, привезенных Барбасеной из Португалии. Подробности не были известны, но поговаривали о предстоящем вскоре введении новых драконовских мер и о наказаниях, которые Барбасена собирается применить ко всем должникам королевской казны. Поговаривали об увеличении числа сборщиков налогов, об установлении более строгого контроля на алмазных россыпях и шахтах по добыче золота. Но большинство не верило и отвергало даже самое мысль о возможности объявления еще одной деррамы, считая подобную меру абсурдной и выполнение ее делом нереальным, принимая во внимание катастрофическое положение, сложившееся к тому времени в экономике капитании. Однако вскоре самые мрачные предсказания пессимистов полностью подтвердились. Через несколько дней после официального вступления на пост губернатора Барбасена официально сообщил о предстоящем объявлении в капитании новой деррамы. В конце июня виконт Барбасена приказал созвать финансовый совет капитании, на который велел явиться также интенданту Вила-Рики и интендантам трех других городов капитании. Собрав чиновников, он выразил всем присутствующим недовольство португальского двора положением дел в капитании.

– Я имею инструкции от ее величества королевы донны Марии Первой помочь вам устранить все недостатки, допущенные в последние годы. Королевская казна, – подчеркнул он, – будет вознаграждена за убытки, нанесенные ей, и ни в коем случае местные власти капитанни не должны допускать увеличения уже существующего долга. Что же касается сумм, числящихся за капитанией и недополученных за последнее время, то для их покрытия необходимо объявить новую дерраму. Я имею полномочия объявить дерраму в любое время, выбранное по моему усмотрению. Вероятно, я сделаю это, как только ознакомлюсь с общим положением дел в капитании. А пока все власти должны прилежно работать и доказать своим усердием верность португальской короне и ее величеству королеве донне Марии Первой.

Подробности совещания у Барбасены стали немедленно известны в Вила-Рике, через несколько дней распространились по всей капитании, потом докатились до Рио, Баии, Сан-Пауло. Многие владельцы шахт стали срочно продавать свои участки, стремясь во что бы то ни стало вырваться за пределы капитании Минас. Правда, большинство населения Минаса составляли люди неимущие, живущие в такой нищете, что никакая деррама не могла уже ухудшить их положение. В любом случае они были не в состоянии платить каких-либо налогов, не говоря уже о погашении недоимок за прошедшие годы. Однако косвенно финансовые мероприятия нового губернатора задевали и их: закрывались шахты, прииски, народ лишался последних источников существования и надежды на какое-то изменение своего ужасного положения.

Вот почему, когда Масиел приехал в Минас и добрался до Вила-Рики, то он нашел все население капитании в большой тревоге. Масиел пришел к выводу, что Тирадентис прав и обстановка действительно чревата взрывом, который может произойти в любой момент при первом же удобном случае.

По правде говоря, с нашей точки зрения, столица капитании Минас Вила-Рика была в то время довольно заштатным городком, и не удивителен тот интерес, с которым встретили известие о приезде из Европы вилариканца, закончившего курс обучения в португальском университете. К тому же Масиел был родственником одного из самых богатых и уважаемых людей капитании. Двери лучших домов высшего общества Вила-Рики были открыты для Алвареса Масиела. Не прошло и нескольких дней, как Алварес Масиел возобновил знакомства со всеми власть имущими в столице капитании и очень быстро убедился, что его идеи и взгляды разделяются почти всеми. Даже сам подполковник Франсиско де Паула Фрейре де Андраде и тот не высказывал недовольства, слушая крамольные речи своего родственника. Однако о самых сокровенных своих планах – о борьбе против португальского господства Масиел не говорил никому, с нетерпением ожидая возвращения Тирадентиса.