Тирадентис

– Да, – заметил Базилио, – хороший человек прапорщик. Но горячий. И поэтому не следует принимать его слова всерьез. Уж кто-кто, а Тирадентис служит верой и правдой ее величеству королеве. Помните, как несколько лет назад сама королева прислала ему благодарность за верную службу португальской короне? Вот если бы подобные речи я услышал от судьи Гонзаги, то нисколько не удивился бы. Гонзага не испытывает никакого почтения к властям, и недаром его сняли с поста судьи. Поздновато, конечно, но все-таки справедливость восторжествовала. – Базилио сел на любимого конька и с жаром принялся чернить Гонзагу.

Все присутствующие уже неоднократно слышали высказывания Базилио на эту тему и, не желая выслушивать их еще раз, стали расходиться.

А в это время Тирадентис бродил по гористым улицам Сила-Рики, с нетерпением ожидая наступления вечера, когда сможет направиться в дом к Алваресу Масиелу, где можно будет начать конкретный разговор о предстоящем восстании.

На улице де Кармо он повстречался со своим старым приятелем Антонио де Афонсеко Пестаной. Друзья не виделись несколько лет, и Тирадентис, узнав, что Пестана приехал из Рио-дас-Мортеса, стал расспрашивать, как живут крестьяне этого района, довольны ли своей жизнью, не притесняют ли их португальские власти налогами и поборами. Антонио, неуклюжий увалень, отвечал односложно. Но когда Тирадентис завел разговор о бесчинствах португальских властей, лицо Антонио помрачнело и он наморщил лоб.

– Пожалуйста, Жоакин Жозе, не напоминай мне об этих варварах. Я как раз приехал к губернатору с жалобой на местные власти. Ты не представляешь, как упали наши доходы, но местных сборщиков налогов это абсолютно не трогает. Всего позавчера ко мне явился один из них и потребовал уплатить два контос за какие-то провинности, о которых я не имею ни малейшего представления. Вот я и надеюсь получить защиту у нового губернатора.

Тирадентис всплеснул руками.

– До чего же ты наивен, Антонио! Разве виконт де Барбасена, посланный самой королевой и португальскими властями, станет на твою сторону? Ни за что! Ведь именно он послал целую армию сборщиков налогов. Выполняя приказание губернатора, они и явились к тебе домой, так же как приходят каждый месяц к твоим соседям и вообще ко всем жителям капитании.

– Ну, уж против этого ничего не сделаешь! А я все же схожу к губернатору. Может быть, удастся убедить его, и правда возьмет верх.

– Как – ничего не сделаешь? Представь себе, если бы все богатства Минаса принадлежали нам, родившимся на этой земле, а не вывозились бы в Португалию. Какая бы наступила прекрасная жизнь. Я верю, что настанет день, когда жители освободятся от всех этих налогов, деррам, от гнета чужеземных министров, которые эксплуатируют нашу землю.

– Чур тебя, Жоакин Жозе! Как можно даже думать о подобных вещах? Вероятно, ты сошел с ума. Такие мысли даже слушать опасно, а не только высказывать вслух.

– Ничего, ничего, Антонио, близок день, когда на нашей земле начнется восстание против португальцев. Я думаю, услышав о нем, ты не останешься в стороне.

Антонио посмотрел на Тирадентиса глазами, в которых можно было увидеть величайший испуг. Он торопливо простился с прапорщиком и пошел не оглядываясь. Тирадентис посмотрел ему вслед и усмехнулся, подумав про себя: «Ничего, когда наступит решительный момент, и Антонио де Афонсеко, и его друзья, и его соседи – все будут на нашей стороне. Никому не безразлична борьба за справедливость, борьба за свободу Бразилии».

Стемнело, когда Тирадентис вошел в дом Алвареса Масиела. Там уже находилось человек восемь, среди них Клаудио Мануэл да Коста, Томас Антонио Гонзага, викарий Карлос Корреа де Толедое-Мело, приход которого был расположен в Сан-Жозе-дел-Рей, каноник Луис Виейра и еще несколько человек. Все были в несколько возбужденном, приподнятом настроении, разговаривали неестественно громкими голосами о вещах, не имевших никакого отношения к политике. Каноник Луис Виейра читал двум любителям поэзии свою новую оду, Клаудио Мануэл да Коста советовал Масиелу оправить в серебро голень страуса, служившую большим светильником, а Гонзага стоял у окна, задумавшись, не обращая никакого внимания на остальных присутствующих.

Заговорщики обсуждают свои планы в доме полковника Андраде (старинная гравюра).

– О дорогой прапорщик! – вскричал Масиел, увидев Тирадентиса. – Как хорошо, что вы зашли сегодня сюда, и я смогу познакомить вас с моими друзьями.

Тирадентис удивленно посмотрел на Масиела.

– Но мы же договаривались.

Масиел смутился.

– Конечно, конечно. – Потом, наклонившись к Тирадентису, заговорщически шепнул: – Понимаете, ради конспирации нужно сделать вид, что все мы собрались сегодня вместе чисто случайно.

Тирадентис понимающе кивнул головой, хотя совершенно не был убежден в необходимости подобного рода конспирации.