Тирамису для одинокого детектива

Лилия Беседина чуть позже принесла ей ужин на подносе и крошечный стаканчик с успокоительным средством. Несмотря на её возражения, женщина покинула её комнату только лишь после того, как убедилась, что она поела и выпила лекарство.

Оставшись снова в одиночестве Марго, почувствовала удушающую усталость и беспомощность. Последний разговор с Воропаевым по-прежнему крутился в её голове. Она силилась понять, где он мог находиться вместе с отцом, и что случилось в те злосчастные минуты, когда она оставила их на вокзале.

Сон сразил её внезапно. Вероятнее всего сказались безумная усталость, нервное перенапряжение, ранний подъем дома и лекарство, сделавшее её тело лёгким, а мысли отрешёнными от того страха и волнения, которые сквозили в них с момента, как Воропаев и отец перестали выходить на связь. Ещё раз, с трудом попытавшись приоткрыть веки, она снова их плотно закрыла и провалилась в глубокий сон, словно погрузившись в беспамятство.

Глава 19

Елагин нервно расхаживал по комнате вперёд и назад, и когда неожиданно в кабинете раздался полный сарказма голос Воропаева, отвешивающий очередную остроту, он резко остановился и, обернувшись, с такой ненавистью посмотрел на хозяина произнесённой фразы, что казалось, был готов испепелить его лишь одним только взглядом.

– Если ты не закроешь сейчас свой рот, то я… – Игорь резко замолчал, потому что Воропаев снова прервал его.

– Полно нервничать, господин Елагин. И не наказывайте своих людей понапрасну. Просто им до меня ещё расти, и расти. Опыта не хватает. Вот и не уследили. Я оказался проворнее и выбрался через балконную дверь, – Александр широко улыбнулся, но тут же зашипел от резкой боли. Осторожно коснувшись разбитой губы пальцами, он поморщился и, склонив голову, с сожалением взглянул на свои, скованные наручниками руки.

– Слушай ты, остряк, если бы я только знал заранее, сколько проблем ты мне доставишь, я бы сто раз подумал, прежде чем нанимать тебя для работы. Сиди молча, пока я собственноручно не оторвал тебе голову, – Елагин поднял указательный палец правой руки вверх в угрожающем жесте.

– Как страшно! – Воропаев расхохотался в голос.

– Что ты успел ей сказать? – Елагин подошёл к нему ближе.

– К сожалению, ничего такого, что помогло бы ей найти нас и вызвать полицию.

– Слушай, я, кажется, попросил тебя просто посидеть несколько дней спокойно в доме, пока я не найду Иванова, а ты устроил тут марш-бросок по этажам в поисках телефона. Я же обещал тебе телефонный звонок Марго. Так какого… – слова ругательств рвались с губ Игоря.

– А что бы я сказал ей в твоём присутствии? Что с нами всё в порядке? Она бы всё равно мне не поверила.

– Почему?

– Потому что ты забываешь, чья она дочь и Розвадовский воспитал её в своём духе. Марго ложь почувствует на расстоянии, тем более от меня, – Воропаев отвернулся в сторону. – Никогда ничего не мог скрывать от неё. Как ей это удавалось делать со мной, никак не могу понять. Загадка, а не женщина.

– Да уж, когда любим, теряем голову, словно дураки… – произнёс задумчиво Елагин и посмотрел в окно, словно думая о чём-то своём.

– Тебя то же, что ли накрыло? – Воропаев широко улыбнулся.

Игорь резко обернулся и посмотрел на него взглядом, полным ненависти.

– Тебя это не касается! И лучше заткнись, если хочешь снова увидеть свою обожаемую Марго и детей. Сегодня я надеюсь уладить дела с кейсом, и выйти на след Иванова и если ты будешь себя вести хорошо, то через пару-тройку дней вернёшься в объятия своей любимой женщины.

– А Розвадовский?

– А что Розвадовский? У него грехи, с которыми путь к мирной жизни заказан. Он сядет в тюрьму вместе с Ивановым. Они должны ответить за всё, что совершили девять лет назад.

– Ты действительно полагаешь, что Розвадовский виновен?

– А ты веришь тому, что он тебе рассказал?

– Послушай, а почему я должен ему не верить? Он отец женщины, которую я люблю. Более того, его безупречное прошлое говорит о том, что этот человек никогда бы не пошёл на преступление, если бы его не подтолкнули к этому.

– Ты так говоришь, словно он стал такой же невольной жертвой козней Иванова, как и я?

– Ну а если это действительно так? Что тогда ты на это скажешь?

Елагин подошёл ближе к Воропаеву и, склонившись, приблизился к его лицу.

– Если это действительно так, то я принесу ему свои публичные и глубочайшие извинения.

– Ну что ж, ловлю на слове. Уверяю, что когда это случиться, я буду непременным свидетелем этого важного события.

– Помечтай о несбыточном. Кстати, у тебя на это будет время. Мне нужно срочно уехать сейчас. Вернусь только завтра утром, так что советую тебе вести себя примерно, – Елагин направился на выход из кабинета.

– Может, браслеты всё-таки снимешь? Жрать вообще-то в них неудобно, – громкий голос Воропаева, заставил Игоря остановиться.

Он повернул голову и с улыбкой посмотрел на Александра.