Тиран

Настала очередь Киния молчать. В сущности ему предлагали доносить на собственных воинов, и это предложение показалось ему столь отвратительным, что он готов был дать несдержанный ответ. С другой стороны, каждый воин, который служит тирану, должен ожидать чего-то подобного. Киний сопоставлял — что выгодно его людям и ему самому, каков его взгляд на себя как на человека чести.

— Я сообщу тебе, если сочту, что кто-то злоумышляет против города, — осторожно сказал он. Выбор слов свидетельствовал о том, что Киний брал уроки риторики. — Или совершает серьезное преступление.

Если архонт и почувствовал осторожность этого ответа, он ничем это не выдал.

— Хорошо. Я рад, что ты не потребовал в оплату ничего чрезвычайного. Чего ты ждешь для себя?

— Того, что ты сам обещал в своем письме.

— Пожалуйста, обрати внимание, что я ничего не удерживаю с тебя за пятьдесят дней опоздания. — Голос архонта стал теплым, дружелюбным. — Я начинаю платить твоим людям с того дня, как они вступили в наши земли.

— Спасибо за щедрость, архонт. — Кинию хотелось поскорее уйти от этого запаха жаровни и обстановки ограничений и страха. — Когда приступать?

— Ты уже приступил, когда явился ко мне. Думаю, у меня вскоре появятся поручения для твоих людей. На следующий после праздника Аполлона день я созываю гиппеев. У них в обычае в девятом часу являться на ипподром для парада. Сообщи мне имена всех, кто не явится на сбор. Кир предоставит тебе полный список. — Он махнул рукой, освобождая Киния. — Ожидаю от тебя великих деяний, Киний, — теперь, когда ты уже прибыл.

Киний не торопился.

— Как я должен обращаться к тебе?

— Как к архонту — всегда.

Архонт опустил голову и снова махнул рукой.

Даже Александра его военачальники зовут по имени. А ведь он провозгласил себя богом. Киний позволил себе улыбнуться.

— Хорошо, архонт.

Он повернулся и вышел.

Никий ждал его с двумя тяжелыми кожаными мешками и свитком. Диодор через закрывающуюся дверь посмотрел на это золото и присвистнул.

— Нас наняли.

Выйдя из комнаты, Киний сразу подумал о том, как много должен был сказать и не сказал, и о том, чего говорить не следовало. Он взял один мешок с монетами и сунул свиток за пояс, на котором висит меч; сам меч он получил назад у стражника. Стражник вызвал им провожатого, и тот вывел их из крепости и показал дорогу к казармам.

Диодор подождал, пока их провожатый не ушел, и спросил:

— Тиран?

— О да.

Кинию хотелось умыться.

— От тебя несет, как от персиянки. Мы остаемся?

Диодор показал на монеты. Никий начал что-то говорить, но закашлялся.

Киний раскрыл мешок и начал считать.

— Да. Во-первых, потому что хорошо платят. Во-вторых, потому что идти нам некуда.

Диодор рассмеялся.

— Понял.

Киний положил руку на плечо Никию.

— Насколько ты болен?

— Я здоров.

— Хорошо, тогда собери людей. Надо кое-что обговорить.

Когда, пройдя почти через весь город, они добрались до ипподрома, Диодор налил обоим вина. Киний позвал Арни и велел ему подогреть для Никия вино с пряностями. К тому времени как комната, самая большая в казармах, наполнилась ароматом, собрались все. Диодор оставался с Кинием, а Никий вскоре присоединился к ним, вытирая нос тряпкой. Принесли сиденья. Ликел с Лаэртом и Кеном сели впереди. Андроник и Антигон встали у двери. С краю у очага пристроился Кракс. Ателий сел на пол, а Аякс и Филокл стояли у окна.

Киний вопросительно взглянул на Филокла, тот улыбнулся в ответ. У Киния еще не было времени выяснить, куда исчезал спартанец. Он встал и обратился ко всем.

— Уважаемые господа, сегодня впервые с того дня, как мы оставили Александра, мы получаем жалованье. — Он поднял руку, останавливая шум: слова о деньгах вызвали довольный гомон. — Прежде всего: мы служим тирану. Больше я ничего не скажу, добавлю только, что, перед тем как выйти из этой комнаты, каждый должен Дать клятву верности своим товарищам и друзьям, а уж потом кому угодно. Я прошу вас об этом, подозревая, что за нами будут шпионить, наши слова передавать и наше положение здесь может стать очень непростым. Чтобы не жить в страхе, я предлагаю свободно говорить между собой, но хранить молчание вне стен ипподрома.

Он отхлебнул вина. Теперь все молчали.

— Мы будем обучать гиппеев этого города — самых влиятельных граждан, богатых, с большими имениями, не умеющих подчиняться. Скажу откровенно: те из вас, кто в своих городах владели собственностью — Ликел, Диодор, Лаэрт, Кен, Агий и Аякс, — при упоминании его имени Аякс поднял голову, словно не ожидал, что его куда-нибудь включат, — будут исполнять главные обязанности наставников. Вы лучше понимаете привычки воинов благородного рождения и что ими движет, и сумеете подойти к ним здраво.

Ликел кивнул.

— Не настраивать против себя богатых?

— Подавать пример. Для того я вас и привел. Мы предложим награду за достижения. Мы не будем скупиться на искреннюю хвалу, но постараемся не льстить. Мы попробуем делать все лучше своих учеников и при этом не унижать их. Если возможно, мы будем встречаться с ними вне службы и поразим их рассказами о своих воинских подвигах.

Большинство рассмеялось, даже Аякс.

Антигон поднял руку.