Тиран

Именно в этот момент я поклялась стать такой матерью для Сэмми, которой, согласно моим воспоминаниям, моя мать для меня никогда не была.

Мне хотелось, чтобы он рос, чувствовал себя любимым и знал, что несмотря ни на что, я буду рядом с ним. И самое последнее, чего я для него хотела — это жизнь, в которой он будет ненавидеть свою собственную мать.

Как я ненавижу свою.

 

Глава 9

Кинг

Когда обломки перестали осыпаться в комнату, я выскочил из-за кофейного столика, служившего мне укрытием, и упал на живот. Диван, на котором сидел Медведь, теперь был завален булыжниками.

Как и он сам.

Послышался шум голосов. Кто-то громко раздавал команды. Звук напоминал крик в каньоне, но я мог разобрать только гул его эхо.

Боль. Тупая и пульсирующая, она сжимала голову. Кровь текла в глаза. Зрение помутнело, и я прищурился. Двое мужчин с АК наперевес пробирались в квартиру через остатки стены. Они держались за что-то торчавшее из обломков на диване, и только тогда я мельком заметил Медведя.

По крайней мере, частично.

Его нога вывернулась под странным углом, повиснув на крупном обломке бетона. Джинсы были порваны. Лодыжка покрыта кровью.

Заметив движение снаружи стены, я сосредоточил свое внимание на ней. Сразу за сломанной стеной стоял грузовик с включенным двигателем и светившими прямо в квартиру фарами. К защитной решетке на бампере был прикреплен таран.

Эли стоял, облокотившись на грузовик.

Он заметил меня и улыбнулся, прикоснувшись пальцами к краям шляпы, словно поприветствовал старого друга.

За моей спиной послышался хруст. Я повернул голову и увидел одного из людей Эли, который стоял за моей спиной и направлял АК мне в лицо.

— Сегодня ты сдохнешь, — произнес он. Одна сторона лица была изуродована шрамами, тонкие полоски дерьмовой татуировки, изображавшей тюремный штрих-код, покрывали его шею. Между губ торчала зубочистка и двигалась вверх и вниз, когда он говорил.

— После тебя, у*бок, — прорычал я, перекатился и сбил его с ног. Потеряв равновесие, он упал на бок. Схватив пистолет, который прятал за пряжкой ремня, я прицелился и выстрелил прежде, чем он смог снова поднять оружие, отправив его в ад, в место для таких отморозков, как он.

Или я.

Я подбежал к месту, где под булыжниками был зажат Медведь. Прозвучали выстрелы, раздробившие столик, осколки стекла полетели во всех направлениях, словно кто-то бросил ядро в бассейн, а затем оно взорвалось, посылая в воздух обломки и частицы, врезавшиеся в кожу на моей шее и груди, словно миллионы крохотных ножей, не больше песчинки.

Над головой просвистела пуля и врезалась в стену за спиной, промахнувшись мимо моего лба всего на пару сантиметров.

Я поднялся и прицелился в рычавшего мужчину, на лице которого читались разочарование и злость от того, что не удалось попасть в цель.

В меня.

Мне понадобилось больше времени, чтобы прицелиться, а это небезопасно, потому что я стоял без прикрытия, но обойме моего маленького помощника осталась лишь одна пуля, поэтому ошибаться в расчетах было нельзя. Я нажал на курок, и глаза мужчины расширились, когда пуля прошла через его глотку. Он подавился и начал захлебываться собственной кровью, упав на пол.

Отшвырнув пистолет, я принялся отбрасывать камни с дивана. Мне показались вечностью прошедшие несколько секунд, за которые удалось убрать обломок, закрывавший лицо и шею Медведя. Я наклонился и приложил ухо к его груди.

Он все еще дышал.

Нужно было как можно быстрее шевелиться. Эли стоял снаружи, и одному лишь Богу известно, чем этот лишенный рассудка ублюдок мог быть вооружен.

Я потянулся к Медведю и попытался вытащить пистолет из его кобуры под жилетом. Сомнений в том, что он заряжен, не было. Медведь всегда был полностью готов. Семеро мужчин ворвались в квартиру, а мне все еще не удалось добраться до пистолета. Зато их пистолеты были направлены на меня.

Я замер.

Входная дверь открылась, и вошли еще четыре человека, а уже за ними последовал Эли.

— Я знаю, что устроил шоу, но входной дверью все-таки нужно было воспользоваться. Видишь? Так более цивилизованно, — сказал Эли, сдвинув солнцезащитные очки выше по переносице. Он осмотрел комнату и сморщил нос. — Бог тому свидетель, но кому-то нужно оставаться цивилизованным в этом сраном городе.

Если бы кто-то другой оказался в такой ситуации, что и я — безоружен перед лицом целого отряда — то мне и в голову не пришло бы винить его за капитуляцию.

Но я не был этим кем-то.

У меня были вещи, ради которых нужно было жить. Люди, ради которых нужно было жить.

Мои девочки. Медведь. Грейс.

Моя семья.

— Король Дорог, — пропел Эли, прочитав надпись на дорожном знаке на стене, который Преппи сделал для меня, как только мы сюда въехали. — Тебя здесь уважают, — он сделал долгий выдох. Это было заявление, а не вопрос. — Знаешь, это очень плохо. Мы могли бы заняться совместным бизнесом, ты и я.

Он говорил те же слова, что и Айзек до того дерьма, случившегося с Преппи.