Тиран

— Я собираюсь сделать с тобой все, но только не отпускать, — пробормотал он мне на ухо. — Это просто не вариант. — Слегка отстранился, удерживая мою голову ладонями, большими пальцами впиваясь мне в виски и прижимаясь губами ко лбу. — Больше никогда, — добавил он. Зарывшись пальцами в мои волосы, он удивил меня, когда грубо дернул назад, внезапно откинув мою голову. Любой другой мог по ошибке принять этот жест таковым, словно Кинг хотел причинить боль, но когда я посмотрела ему в глаза и увидела чистое удовольствие, воцарившееся на лице, я точно знала, что он делал.

Он убеждался, что я настоящая.

Улыбка сменилась прямой линией губ. Выражение стало серьезным. Кинг облизнул нижнюю губу, от чего она заблестела под лунным светом.

Чистый. Первобытный. Голод.

В своей жизни я была голодна настолько, что чувствовала себя на грани смерти. Но перед этим человеком, самым невероятным и прекрасным созданием, когда-либо ходившем по Земле, этот голод казался простым урчанием желудка по сравнению с тем, что я испытывала к нему.

Я хотела лежать голая в постели с ним и смотреть фильмы по воскресеньям. Хотела помогать ему в тату-студии, создавать искусство, которое изменяло бы жизни людей.

Хотела воспитывать наших детей в доме, построенном на сваях.

Кинг прокладывал дорожку поцелуев прямо под моим правым глазом, и мгновение мы просто стояли, прижавшись щеками. Я не понимала, как сильно скучала по прикосновению его щетины к своему лицу. Как сильно скучала по тому, что мне приходилось выгибать шею и приподнимать голову, чтобы посмотреть на него. Скучала по тому, что он может забрасывать меня на себя, словно тряпичную куклу, и в то же время поклоняться мне, как будто я самый ценный объект в мире.

Мы стояли там, томясь в ощущении друг друга, существовали в пространстве друг друга, вдыхали друг друга.

Пока этого не перестало хватать.

Потому что нам всегда было этого мало.

Он был настоящим и стоял прямо передо мной. Я напоминала наркоманку, которая не просто выпала из фургона, а выпрыгнула из него на полном ходу. В тот момент я была готова сделать все, чтобы утолить ненасытный голод, зарождающийся внутри меня и занимающий все имевшиеся у меня чувства. Мне хотелось прикасаться к нему, пробовать его, чувствовать его запах и пить его.

Я хотела всё.

Мы испытывали друг к другу не просто голод.

Мы были чертовски ненасытны.

Наш поцелуй все еще длился, когда Кинг потянулся назад и снял рубашку через голову, но недостаточно быстро. Мне нужно было его увидеть. Нужно было почувствовать его тепло напротив меня. Нужно было попробовать пот на его коже своим языком. Когда он освободился от рубашки, то бросил ее на док.

Кинг был еще менее терпеливым. Он не снял с меня рубашку, просто сдернул ее, чтобы обнажить мою грудь.

Именно так я себя чувствовала.

Раскрытой.

Стоять уязвимой перед Кингом было для меня риском, на который я с удовольствием пошла, потому что он стоил его. Взгляд мужчины передо мной опустился на мою грудь. Глубоко из его горла донесся рык, он смотрел на меня со звериным голодом и с тем, чего я не ожидала от Кинга.

Признательностью.

— Мне нравятся твои гребаные сиськи, — сказал Кинг, опустившись на колени. Он взял губами самую вершину моего соска, слегка лизнув его. Я застонала от контакта, нуждаясь в большем. Намного большем. Кинг усмехнулся. — Я держу тебя, детка, — сказал он. Проведя широким языком, он продолжительно лизал мой затвердевший пик, из-за чего мне хотелось кричать. Затем он сделал это снова, в настолько мучительно медленном темпе, что я бы предпочла, чтобы он укусил меня и пустил кровь, чем продолжал ленивую пытку своим смехотворно талантливым языком. — Так чертовски безукоризненна. — Он освободил меня, чтобы произнести слова напротив моей набухшей груди, прежде чем принялся за вторую. На этот раз он начал медленно, но затем увеличивал скорость до тех пор, пока не сменил движения языка на посасывание, практически лишив меня возможности стоять на ногах. Чувствуя мой дисбаланс, Кинг поддерживал меня за талию в вертикальном положении. Я ерзала напротив него, придерживаясь за его макушку. Его короткие волосы царапали мои ладони, пока он подводил меня к краю забвения.

И затем он остановился.

Кинг все еще удерживал меня за талию, но его внимание переместилось на другое место. Он пристально посмотрел на мой живот. Осторожно поднял ладонь и приложил руку к небольшой округлости.

— Это такое безумие, — начал шептать он, прорисовывая круги вокруг моего пупка, прижимаясь поцелуем к коже прямо под ним, вдыхая, пока возвращался к моей шее, поднимаясь с колен. В его глазах было определенное благоговение, но это не потушило огонь, а наоборот — еще сильнее его разожгло. Поддало жара. Я была почти ошеломлена тем, как он смотрел на меня, когда Кинг сделал шаг ко мне, я сделала нерешительный шаг назад. — Ты бежишь от меня, щенячьи глазки? — спросил он со свирепостью в низком голосе.