Тиран ищет злодейку

- Даю обещание своим именем, - в его глазах сверкнул блеск, он даже наконец-то улыбнулся. Его улыбка была прекрасна, как первый весенний цветок.

Ребенок на радостях подпрыгнул и обнял меня, потянув вниз, а потом заплакал сильно-сильно, прижимаясь к моей щеке и шептал:

- Спасибо…спасибо…спасибо…

Я понимающе изогнула уголки губ и мягко похлопала его по спине, стараясь успокоить. Надеюсь, этот жест хоть чуть-чуть успокоит бедного мальчика.

В тот день я начала путь мести, полный крови, страданий и долгожданного смысла моего существования.

Убивая десяток, я спасала сотню. Иногда миру нужен не герой, а злодей.

Этим злодеем стану я, ради мира, ради людей, которых также используют как скот. Кто, если не я? Кто еще осмелится на такое? Кто-то ведь должен начать... Рано или поздно всему наступает конец, будь это разруха или процветание, главное, чтобы были те, кто готов отдать жизнь ради этого.

Готова ли я?

Давно.

Я хочу справедливости. Даже ребенок становится взрослым, терпя несправедливость.

***

- М..мама..мама, - Изабелла ворочалась во сне, крепко жмуря глаза.

Я вообще не спала, думая о том, что на моих руках слишком много крови. Но это грязная кровь.

Я спала рядом с Лизой, точнее она всегда приходила в мою комнату уже по привычке. С детства она постоянно спала и засыпала только рядом со мной. На рабском рынке она многое пережила и выжила только благодаря Мэтсону.

Ее брат никому не позволял на нее даже смотреть, за что и получил многочисленные переломы, и до сих пор у него проблемы с левой ногой. Иногда юный герцог терпит ужасную боль в колене, тихо страдая в своей комнате. Гордый мальчишка не дает мне знать, когда у него случаются приступы, терпя все в одиночку. Боится мне показывать слабость, потому что хочет казаться взрослым в моих глазах.

Для меня он давно большой. Но он упрям как осел и горд.

- Мама...мама, - Лиза разговаривала во сне. Ей снова снился кошмар.

Вздохнув, я поднялась, скидывая слишком теплое одеяло. Поднесла руку к ее лбу и призвала свою силу целительства.

В темной комнате появился маленький источник света на моей руке.

Девушка издала глубокий вдох. Мышцы на ее лице расслабились, и она снова сладко засопела.

А у меня почему-то заболела голова.

В последнее время я заметила, что чем больше я использую свою стихию, тем сильнее истощаюсь и при этом забираю болячки пациентов на себя. У меня до сих пор болит область сердца.

Но не так сильно, конечно. Однако все же тупая боль присутствует.

Я помню, как мне говорила наставница, что потихоньку лекари начинают сами угасать. Излечивая людей, мы забираем их частичку боли себе, и с годами она копится в нас, поэтому со временем становится трудней использовать свою силу без последствий.

У каждой стихии есть обратная сторона. Лекарь - болезнь, огневик - сгущается кровь, земляник - теряет способность ходить, воздушник - нарушается дыхание, водник - вечная жажда, невидимка - может и вовсе навсегда остаться невидимым, заклинатель - немеет язык, оборотень - может остаться не в своем теле навсегда, иллюзионист - сумасшествие. А про стихийников крови не знаю. Они обычно до старости не доживают. Их убивают собственные дети или братья, и так было всегда без исключений!....

Но скоро все кончится. Я убью Вайнбахов и сыграю свою последнюю игру. Мир получит смерть, которую так давно ждал.

Король Преступности скоро пойдет в закат. Я начала, я и закончу эту кровавую, но прекрасную историю грандиозной последней сценой.

Но остальные об этом не знают.

И никогда не узнают.

Глава 5

Я сидела на дереве, любуясь восходом. После того случая с кошмаром сестры, я больше не смогла сомкнуть глаза и, сдавшись и юркнув через балкон нашей комнаты, пришла сюда. Небо окрасилось в нежно-розово-оранжевый цвет. Птицы запели, предвещая начало нового прекрасного дня.

Утренний мороз майских дней так освежал дыхание, а легкий ветерок щекотал щеки вместе с непослушной шевелюрой.

На миг сладко закрыла веки, представляя себя в невесомости, думая, что все преступления Короля Преступности не на мне. Я отлично понимаю, что творю и с какими намерениями это делаю, но тяжесть преступлений горами ложится на мои плечи, удерживая меня на дне. Иногда мне трудно даже сделать расслабленный вдох. Меня гнобят собственные поступки.

Но в такое раннее утро я остаюсь одна в целом мире, и мне кажется, что весь этот ужас - это просто обычный кошмар, придуманный моим больным воображением.

Как же я люблю это время. Вокруг ни одной живой души..

- Ноа… - этот наемник слишком тих, если бы не мой уже обострившийся слух, не заметила бы его присутствие.

Мне не нравится, что он постоянно следит за мной как тень. Это немного напрягает.

Похоже, сидит он здесь довольно-таки давно.

- Не говори, что ты тут с самого начала, - не поворачиваясь, спросила я, хотя уже знала ответ. - Не надоедает?

Я понимаю, что люди испытывают благодарность за спасение и желают оплатить долг, но не тогда, когда сто раз просила остановиться. Я ненавижу, когда на меня смотрят. Он должен уважать мои личные границы и не переходить их.