Тиран (ЛП)

Я кивнул. Вчера ночью, перед тем, как уйти от Доу, я сказал ей, что подписал отказ от прав на Макс. Я мог бы бороться за нее. Но она заслуживала лучшего, а не битву, из-за которой ей пришлось бы жить в приемных семьях до восемнадцати лет. Я надеялся, что однажды она решит найти меня и позволит объяснить, что причина моего отказа не в том, что она мне не нужна, а в том, что я очень сильно любил ее.

— Ты можешь стать его отчимом, если решишься жениться на девушке, — сказала Грейс.

— Не могу. Она уже замужем, — напомнил я ей.

— Сейчас — да. Но это не навсегда. И если у тебя мозги работают хотя бы наполовину от возможного потенциала, то ты должен понять, что брак — это не просто комичная зарисовка. Если у вас двоих есть хотя бы небольшая часть того, что было у нас с Эдмондом, то лучше не затягивать с решением. Тебе нужно держать ее крепче и никогда не отпускать.

— Она подросток.

Грейс покачала головой.

— В этой девушке нет ничего незрелого, кроме возраста. Она уже прожила две жизни. Думаю, тебе нужно убедиться, что жизнь номер три стоит того.

— Таков план.

— Итак, когда ты ее заберешь? — нетерпению Грейс не было предела.

— Сегодня вечером, — сказал я, скрыв улыбку, которая угрожала появиться на моем лице. За весь прошлый год я помню так мало своих улыбок, что с легкостью могу сказать их количество, так же, как и то, что все они появлялись благодаря моей девушке.

В кармане завибрировал телефон, оповестив о входящем текстовом сообщении. Я собирался проигнорировать его, но потом вспомнил, что на всякий случай дал этот номер малышке. Затем вытащил его из кармана и взглянул на экран. Пропущенный звонок, от нее.

— Черт, — выругался я. Даже не почувствовал вибрацию и не слышал звонка. Щенячьи глазки отправила сообщение.

Это был ее номер.

Я нажал на иконку.

Увиденное заставило мое сердце замереть, а кровь закипеть.

На экране было изображение сломанной, окровавленной и избитой версии моей малышки. Волосы, закрывающие ее лицо, были красными. Она сидела на стуле с широко раскрытым ртом и была привязана. Ее челюсть была сдвинута в одну сторону, словно малышку многократно били. Одежда была разорвана и свисала на ее теле.

Затем я заметил, что это было видео.

— Что это, черт возьми? — вырвалось у меня вслух. Грейс встала за моей спиной, чтобы понять причину происходящего. Я нажал на воспроизведение, и ужасная сцена, которую была принята мной за простое фото, превратилась в видео.

Щенячьи глазки, которую снова и снова бил кулаком мужчина. Она кричала, плакала, и умоляла о том, чтобы ее прекратили избивать. Она уже не двигалась, но удары продолжались. Их наносили сжатой в кулак рукой, с безвкусными золотыми часами с красным ободком из бриллиантов.

Сенатор.

Пришло еще одно сообщение. Оповещение появилось поверх воспроизводимого видео.

«ЛОДОЧНЫЙ ДОМИК. 11 ЧАСОВ ВЕЧЕРА.

ОДИН. БЕЗ ОРУЖИЯ. ИНАЧЕ ОНА УМРЕТ».

Глава 26 Кинг

Самое страшное чувство в мире — понимание того, что ты не можешь помочь человеку, которого любишь. Ее криков от причиняемой боли и вида того, как она истекает кровью из-за нанесенных ударов, вполне достаточно для того, чтобы свести любого нормального человека с ума.

А я с самого начала не отличался особым благоразумием.

Сенатор, возможно, и хотел моей смерти, но мне и в голову не могло прийти, что он способен причинить вред собственной дочери. Я причинял людям боль. И будучи отцом, я бы в первую очередь позаботился о безопасности своей дочери, чтобы никому и в голову не пришло обидеть ее.

Надежда, что сенатор соблюдал негласный кодекс чести преступного мира, рухнула, я недооценил силу его желания разрушать жизни.

Я отправлюсь за ней, и не имеет значения, удастся ли мне остаться в живых. Плевать, даже если он прострелит из пушки мою голову, лишь бы это спасло Доу. А если я все еще буду дышать, то убью сенатора, но перед этим он вынесет боль и страх, которых еще не испытывал.

Забавное случается, когда вы боитесь худшего. Некоторые люди поддаются панике и становятся беспомощными из-за подобной ситуации. Другие остаются и сражаются, даже если выхода нет.

Тюремный психолог называл это термином «борись или умри».

А я тот еще долбаный борец.

Всегда был им, начиная с детской площадки и заканчивая тюремным двором.

Я должен был появиться там в одиночку, но это не означало, что мне не понадобится помощь. Мой взгляд упал на телефон. Восемь вечера. Слава Богу, у меня еще было время, сейчас дорога каждая секунда. Я позвонил Медведю. Ответа не было. Ударил кулаком по рулю и прислонился к нему лбом. Конечно, нет. Он стал еще более двинутым на голову после того, как Эли с ним так дерьмово поступил. Медведь, вероятно, свихнулся окончательно и в данный момент по самые яйца был погружен в киску «Пляжных Ублюдков». Я поднял голову и прямо перед собой увидел дорожный указатель на Корал Пайнс.

Это было знаком свыше.

Потому что в Корал Пайнс я знал того, кто мог мне помочь.

Шины скользнули по мокрой траве. Я помчался по склону к единственному человеку, который моментально придет на помощь.

Нет, к тому, кто мог убить в одно мгновение.

* * *