Тиран моей мечты

— А что у вас случилось? — Иллюстрацию у меня стащили, — вздохнул брат начальника.

— Стащили и используют теперь повсюду. На сайте, на пакетах, на рекламных буклетах — везде. А денег мне не платят.

Что-то здесь было нечисто, но я промолчала.

— А Назар мне помочь не хочет. Не интересно ему, когда дело слишком простое, и времени на меня нет. Вот они какие — родственные чувства.

Я по- прежнему не знала, что сказать, поэтому пробубнила нечто неразборчивое. Но Вячеславу, кажется, и не требовался мой ответ.

— Ладно, Тина, что я все о себе да о себе… — Он вновь обворожительно улыбнулся, показав идеально ровные и белые зубы. — Лучше скажите мне, что вы делаете в субботу? — В субботу? Занимаюсь с дочерью. Я очень мало вижу ее на неделе, поэтому все выходные провожу с ней, извините.

— Ну и отлично, — огорошил меня Вячеслав. — Приходите ко мне вместе с дочерью. У меня мастерская, ей там будет интересно. Заодно я ее нарисую и вам портрет подарю.

Придете? Я закусила губу.

— Понимаете… — Да ладно вам, Тина, — засмеялся мужчина. — Что я вас, съем? Тем более, с дочерью. Соглашайтесь. Уверен, вы никогда не были в мастерской художника.

— Дело не в этом, — вздохнула я. — Просто вы брат моего начальника… — Ну так брат же, — подмигнул мне Вячеслав, — а не сам начальник. Как там говорил Карлсон… я же лучше собаки, правда? Я улыбнулась.

— Даже не знаю… — Соглашайтесь, Тина, — сказал он уже серьезно. — Я обещаю — Назар ничего не узнает. И вы хорошо проведете время с дочкой. Ну? Уговорил я вас? Я точно пожалею об этом. Точно пожалею.

— Уговорили… Впрочем, до субботы еще нужно было дожить, а это не так просто, учитывая обстоятельства. Или одно обстоятельство? Моего начальника.

Во вторник я надела платье из виденных им ранее и потопала на работу без печенья. Теперь никакого печенья, хватит.

Переборщила я… Все не задалось с самого утра. Назар Миролюбович пришел в офис в ужасном настроении — впрочем, когда оно у него было хорошим? — буркнул мне традиционное «Чаю!», скрылся в кабинете и сразу начал с кем-то ругаться по телефону. Я сделала чай, налила его в чашку и направилась к начальнику.

И как только я подошла ко входу в кабинет, дверь резко открылась и прилетела мне прямо в лоб. Но если бы дело было лишь в этом… Чай я, естественно, не удержала. Повезло, что уронила не на себя, а на пол, только запястье ошпарила. Лбу досталось куда сильнее.

— Ай! — пискнула я, хватаясь за ушибленное место. Слезы брызнули из глаз, как из брандспойта, и я чуть не осела на пол.

Меня вовремя подхватили под локоть.

— Тина! — рявкнул Назар Миролюбович где-то над моей головой. — Угораздило же тебя! Я бы поспорила с этим утверждением. Угораздило же его так резко распахнуть дверь! В конце концов, он сам звал меня вместе с чаем к себе в кабинет! Но спорить, когда у тебя голова на части раскалывается и запястье горит, словно огнем опаленное, занятие неблагодарное, ненужное и бесполезное. Поэтому я промолчала, только провыла что-то бессвязное.

А Черный взял и схватил меня за поврежденную руку… — Блин! — завопила я, вырывая ладонь и подпрыгивая чуть ли не до потолка. — Больно! — Да прекрати ты трястись! — возмутился Назар Миролюбович, вновь хватая меня за локоть и затаскивая в свой кабинет. — Мне надо посмотреть! — Зачем?! — простонала я, но он не ответил. Молча усадил на диван, а потом я ощутила, как Черный пытается отнять мою руку от ушибленного лба, и опустила ее сама. Все равно ведь не отстанет, а я не хочу, чтобы он мне еще и пальцы переломал.

— Ну вот, — сказал Назар Миролюбович, наклоняясь над моим лицом. Я открыла глаза и сглотнула, столкнувшись взглядом с глазами начальника. И глаза эти смеялись. — Шишки толком нет. Что же ты так кричала, Тина? Сейчас я «Троксевазин» найду, помажем.

— Не надо! — возразила я, поморщившись. — Не хочу ходить с желтым лбом! — А с синяком, значит, ходить хочешь? — фыркнул Черный.

— Да! Буду всем говорить, что это вы мне дали в лоб за несообразительность.

Назар Миролюбович секунду помолчал, а потом расхохотался.

— Замечательная идея, Тина! Только я тебе напомню кое-что.

Статья 128.1 «Клевета» гласит, что распространение заведомо ложных сведений наказывается штрафом до пятисот тысяч рублей. Как тебе перспектива? Я надулась.

— Это еще надо доказать! — Сомневаешься, что я смогу? — протянул Черный. — Можем попробовать, если хочешь.

— Не хочу, — буркнула я, и начальник усмехнулся.

— Трусиха. Ладно, раз не хочешь мазь, значит, воспользуемся рецептом моей мамы.

— Каким еще ре… Я не договорила, потому что Назар Миролюбович наклонился и поцеловал меня в лоб.

Ну да, точно. Мамин рецепт.

— Легче? — протянул издевательски. Сволочь… первостатейная.

— Нет! — заявила я, нахмурившись. — И… Еще один поцелуй, но теперь уже в нос.

— А так? И взгляд такой… хитрый и наглый.

— Нос вы мне не ушибли.

— А это профилактика. От ушибов. И вот еще… Назар Миролюбович попытался поцеловать меня в губы, но я увернулась. Он хмыкнул, взял меня за подбородок, чтобы не могла увернуться — и поцеловал.

Типично по- тирански так — жестко и непримиримо.