Тиран на замену (СИ)

У меня дрожали руки. Пальцы побелели от тяжести и не то что не слушались, они онемели. Все-таки согнув-разогнув их пару раз. я подняла взгляд на Вольсхого. Он крепко держал книгу двумя руками, осматривал обложку. Видно, что и он не считал сказки «легким» чтивом.

- Учитесь, адепт. И не пропускайте больше занятий, - посоветовал Вольсхий, протянув книгу обратно. - В последний раз разрешаю вам прогулять по болезни.

Сказки я все-таки взяла, а в голове вспыхнуло иррациональное желание объяснить Вольсхому в чем он не прав при помощи этой книги. Рост позволял: замахнусь - мало не покажется! Думала я об одном, а вслух произнесла совершенно протиоположное.

- Конечно. Спасибо, монрес ректор. Я пойду?

Вольсхий кивнул, но галереи не открыл. Пришлось топать в обход. Зато когда я наконец-таки добралась до комнаты, то выронила книгу у порога изнутри комнаты и рухнула на ближайшую, никем не занятую, кровать. Руки горели до самых локтей, и я решилась - поздно вечером пойду в лес за травами для курительного состава. Если уж не воспользуюсь, то хотя бы надежда будет греть измученную душу!

Сказано - сделано. Остаток дня я убила на подготовку к ночной вылазке. Приготовила удобный костюм для ночного бдения -мне тоже перепало два комплекта академической формы некромантов. Он висел на спинке стула. Хоть для чего-то пригодился этот ужас. Я скривилась, вновь взглянув на униформу. Никогда не любила темные вещи, так что если приходилось покупать что-то из одежды, то всегда либо светлое, либо яркое.

Но мне предстояло главное и самое сложное Вольсхий не зря предупреждал меня, бросаясь такими серьезными словами как «гнездо», «зачарованный лес», «исконная земля». Я все запомнила и не собиралась допускать глупых ошибок, которые уже совершила во время «ночного приключения» в обществе Каса, Эржа и Риски. Первых двух, слава Истинным, выписали из лазарета немногим ранее меня.

Я люблю его. Я люблю князя Рейсланда,. как сестра брата,, как дочь отца, как побратимы, связанные одной клятвой вечной верности... Я безгранично уважаю его за честь и преданность своим принципам и великим идеалам...

Не то. чтобы я на самом деле думала так, но самовнушение - один из пунктов в подготовке к ночной вылазке. Мне ни за что на свете не достать нужных для курительной смеси трав, а потому понадеемся, что Вольсхий не соврал и лес на самом деле зачарованный кровью.

Мои истинные платонические чуестеа совершенно искренни...

За два часа медитаций даже я сама начала верить, что никогда не испытывала к Вольсхому отвращения и желания убить. А ведь он заслужил. Не только за порушенную жизнь, но и за угрозы.

Из цитадели я вышла только через полчаса, притом собранная, как положено. Брать рюкзак не стала. Вдруг заметят? Несколько полотен для сбора с легкостью помещались во внутренних карманах черного - немаркого - плаща. Ночка обещала быть веселой.

От стен цитадели, возвышающейся на горном склоне, начинался дремучий лес. Добраться до него можно было только в сопровождении одного из представителей рода Вольсхих либо направленным порталом, который сам по себе труден в исполнении.

Спускалась на свой страх и риск. Фразы самовнушения больше про себя не проговаривала, зато пыталась вспомнить о Вольсхом все самое хорошее, что я только о нем знаю. Его плюсы начинались с «у него добрый дедушка» и заканчивались -тем же. Не могла я о нем ничего хорошего сказать! Язык не поворачивался!

- Сарон счастлив, - прошептала себе под нос, ни к кому конкретно не обращаясь.

И действительно. Если бы Вольсхий не явился со своей реорганизацией, я бы никогда не увидела в Сароне человека, а не безликую тень. А как там Каро, оставшаяся без поддержки Мэлиан? Я ее не видела с самой проверки. Остальных адептов, исключенных за не сдачу проверки, - тоже. В глубине души я все-таки боялась, что они могли кончить как наши академики.

Колючая хвоя драла кожу на руках и хлестала по щекам Ветви, будто руки, хватали за одежду и кидали меня назад, обратно к стенам цитадели. Но я все равно упорно шла вперед. Главное не сдаваться. Нужно планомерно идти к цели.

Вдруг лес затих. Замерли деревья, прекратили покачиваться хвойные ветви. Ни шума ветра, ни голоса ночных птиц. Из-за густых крон не было видно украшенного сверкающими звездами неба. Деревья расходились передо мной на глазах, открывая коридор. На усыпанной зеленью трав земле приподнялась песчаная дорожка.

Лес и вправду зачарованный. Что же ему от меня нужно, если сам показывал дорогу? Коридор вывел к чистой, но маленькой поляне. Необъятное дерево, казалось, высилось до самых небес, ветвилось в ширь, плодоносило неизвестным мне коричнево-золотым фруктом. С левых боковых ветвей спускалась пророщенная, как симбиоз, лоза, создав качели. В них сидела светловолосая девочка на вид двенадцати-тринадцати лет. Я подошла ближе и смогла рассмотреть ее.