Тиран в шелковых перчатках

— Сюда нужно вставить батарейку. А потом воткнуть вот этот шнур в это гнездо. А кронштейн нужно прикрутить к низу фотокамеры. — С удивительной ловкостью Перл соединила все части в нужном порядке. Помятый алюминиевый корпус вспышки, привинченный к боку фотоаппарата, смотрелся весьма внушительно. Вся конструкция тут же приобрела профессиональный вид.

— Давай, — сказала Перл, протягивая ей фотоаппарат, — опробуй ее. — Она еще больше вывалила из корсажа грудь и приняла соблазнительную позу. Свои губки бутончиком она, оказывается, умела растянуть в улыбку, демонстрирующую все тридцать два зуба, а ее голубые глаза широко распахнулись, как у ребенка при виде именинного пирога.

Купер навела фокус, вращая объектив «Роллейфлек-са». Она помнила о предупреждении старика-торговца, что вспышкой можно устроить пожар. А вдруг ей повезет и удастся, нажав на кнопку, поджечь эту бесцеремонную англичанку? Тогда та сгорит дотла и избавит Купер от своего навязчивого присутствия. Она нажала кнопку затвора.

Раздался громкий хлопок — и Перл вместе со всей комнатой позади нее озарились бриллиантовой вспышкой. Облачко дыма, пахнущего горячим металлом, взвилось к потолку.

— Ну вот, — сказала Перл, оправляя платье и принимая нормальную позу, — все прекрасно работает. Ты в деле. Стой! Не трогай!

Поздно. Купер не терпелось изучить сгоревшую лампочку, и она схватилась за нее рукой, чтобы выкрутить. Раскаленное стекло обожгло пальцы до волдырей — Купер даже взвизгнула. Она побежала на кухню и сунула руку под холодную воду. Пока она пританцовывала на месте от боли, услышала, как Перл восклицает:

— Чтоб мне провалиться! Да эта квартира просто огромна!

Воспользовавшись отсутствием Купер, малютка-кокни взяла на себя смелость ознакомиться с жилищем поближе.

— Что ты делаешь? Убирайся оттуда!

— О, мне нравится эта комнатка. Маленькая, но превосходной формы. Совсем как я. Я выбираю ее.

— А кто, черт возьми, позволил тебе выбирать? — Купер вылетела из кухни. Перл уже закинула чемодан на кровать в комнате по соседству с ее собственной и расстегивала замки. — Пошла вон отсюда!

Перл вздохнула:

— Милочка, будь же благоразумна.

— Хватит называть меня милочкой! И не вынуждай меня применить к тебе физическую силу.

— Ты не посмеешь.

— Я крупнее тебя, — многозначительно заметила Купер. — А еще я выросла с четырьмя братьями. Трое из которых стали пожарными, а один — профсоюзным лидером.

— Чего еще ты от меня хочешь? — плаксиво заканючила Перл. — Я уже извинилась за то, что переспала с твоим мужем, так? Я починила твою камеру. Я выбрала самую маленькую комнату и все равно собираюсь платить половину арендной платы. Так чего тебе еще надо? — Она снова зарыдала, промакивая глаза носовым платком.

— Нечего тут сырость разводить, это тебе не поможет. Вон!

Слезы Перл мгновенно высохли, будто кто-то закрыл кран.

— Хорошо, знаешь, что я для тебя сделаю? — Она снова полезла в корсаж, вытащила деньги и сунула ей в руки. — Вот! Возьми.

— Не нужно.

— Здесь хватит на три месяца арендной платы. Еще и на еду останется. А остаток сохранишь для меня. Держи. Я все равно их растранжирю. И не говори мне, что тебе не нужны деньги, — проницательно добавила она. — Он ведь оставил тебя ни с чем?

Купер в нерешительности уставилась на деньги. Избавиться от этой женщины оказалось так же нелегко, как от приблудной кошки. Но рулончик банкнот так удобно лег в ладонь. Настоящие деньги… Она сжала пальцы.

— Только веди себя прилично, — процедила Купер сквозь зубы. — Никаких дурацких выходок, или, клянусь, я вышвырну тебя из дома. И воспользуюсь окном, а не дверью.

— Благослови тебя Бог! — На секунду Купер показалось, что Перл сейчас бросится ей на шею, но выражение ее лица остановило ту в последний момент. — Вот увидишь, мы станем закадычными подругами.

— Подругами мы точно не станем, — прояснила положение дел Купер. — Это моя квартира, а ты — моя жиличка. На том и порешим. И мое слово — закон.

— Как скажешь, милочка.

— Я тебе не милочка, не утеночек, не солнышко или как там еще вы, британцы, друг к другу обращаетесь.

— Ты права, я буду звать тебя Медный Таз. — Перл раскрыла чемодан и начала доставать из него что-то подозрительно напоминающее нижнее белье, все во фривольных оборочках. — Так как все-таки насчет чашки чаю?

Купер не удостоила ее ответом. Она вернулась на кухню, чтобы заняться своими ожогами, и искренне надеялась, что впоследствии ей не придется дуть на воду, обжегшись на молоке.

* * *

Вооружившись вспышкой, Купер возвратилась в Павильон де Марсан, где кипучая деятельность стала прямо-таки лихорадочной. На этот раз она тщательно просчитывала композицию кадра, зная, что каждый снимок будет стоить ей одной из драгоценных ламп, и одному богу известно, когда она сможет приобрести новые, и сможет ли вообще.

Сюрреалиста Жана Кокто, сидевшего на высоком режиссерском табурете, можно было узнать за километр по характерной вздыбленной шевелюре цвета соли с перцем. Рядом с ним сидела его подруга Сюзи Солидор в бледно-аметистовом брючном костюме.