Тирания Ночи

Шесть дней не просыпался Шагот, но Свавар и сам проспал не меньше четырех. Проснулся он таким ослабевшим, что едва-едва смог доползти до кухни в том домишке, где они решили залечь на дно.

Когда они наконец разыскали человека, вызвавшего гнев богов, случилась большая беда – на пути у них встали двое могучих колдунов. Целых двое! В результате произошла почти смертельная схватка. То есть Свавар поначалу и считал ее смертельной, до тех пор пока не очнулся Шагот – безмолвный, едва не обезумевший от голода и жажды, но все-таки живой.

Свавар смачивал в воде тряпку и выжимал ее брату в рот. Осторожно, долгими часами проталкивал между рассохшихся губ комочки размоченного хлеба.

Он и сам чувствовал себя не слишком здоровым. В битве ему досталось больше, чем брату. Но на этот раз он быстрее пришел в себя.

В те минуты, когда удавалось хоть немного отвлечься, Свавар думал о колдунах. Что с ними стало? Они с Гримом не смогли их уничтожить, Старейшие не расщедрились и не дали им таких сил.

Что-то пошло не так. Что-то не клеилось с тех самых пор, как они разошлись с остальными андорежцами. Все должно было быть гораздо проще.

А тут еще память начала выделывать странные фортели. Неизвестно почему, у него в голове оказалось сразу несколько совершенно разных, но в равной степени убедительных воспоминаний о том, что же произошло, когда они с Гримом вломились в тот дом. Им пришлось сражаться с кальзирскими пиратами и двумя колдунами. Во время побоища в дом проскользнула какая-то тень, призрак – именно он-то и определил исход битвы. Призрак присутствовал во всех разрозненных воспоминаниях, но отчетливо представить себе его черты Свавар так и не смог, сколько ни пытался.

Он волновался. Его терзал страх. Быть может, в этом деле замешаны не только Старейшие, но и другие Орудия Ночи? Ночь состояла из множества разных существ, у кого-то из них могли быть на Убийцу Богов свои планы. Хотя те двое волшебников вроде бы лишь защищались, а Убийца вообще попался им случайно.

Уцелел ли он? Там ведь погибло много народу.

Грим скажет, когда проснется. Если проснется.

Шагот сейчас напоминал человека, который болтается на краю пропасти, пытаясь уцепиться за камни тремя изувеченными пальцами.

Свавар догадывался, что именно тому загадочному призраку они оба обязаны жизнью. Иначе как они умудрились, находясь без сознания, добраться до своего убежища?

Асгриммур боялся, что их найдут, когда они еще не успеют окончательно исцелиться и будут совершенно беззащитны. Эти южане хоть и слабаки, но глупостью особой не отличались и знали: по Броту разгуливают темные силы. Еще до последней заварушки по всему городу разыскивали двух светловолосых чужаков.

Теперь ими займутся всерьез.

Свавар не знал, что в Броте по-прежнему бьются с пиратами. Безупречный никому и ничего не прощал – он пригрозил отлучить от церкви любого, кто позволит ускользнуть даже самому захудалому кальзирцу, пусть даже старому калеке или обезумевшему от страха мальчишке. Сидя в безопасном Кройсе, патриарх гневался и клялся отомстить, точно как и его собственный бог в древности, когда святые отцы церкви еще не приспособили его для новейших времен. Поэтому пираты и сражались.

Свавар совсем не удивился бы мстительности и свирепости Безупречного: Серый Странник и его родичи вели себя похожим образом.

Когда Шагот очнулся, в глазах его не было ни малейшего признака разума. Но что же увидел там Свавар? Он и сам не знал. Быть может, разум безумного бога? Если такое, конечно, можно представить.

Но постепенно взгляд Шагота прояснился, ярость рассеялась, и в то же мгновение вернулся прежний, хоть и не слишком вменяемый, Грим Гриммсон.

– Ничего не говори, – прохрипел Свавар, который сам с трудом ворочал языком. – Не знаю, сколько прошло времени. Много. Я уже два дня просыпаюсь и засыпаю.

Он пересказал брату свои обрывочные воспоминания.

Шагот прекрасно осознавал, насколько серьезно его собственное состояние, – в отличие от прошлых случаев, он не исцелился во сне с обычной невероятной скоростью. Выпив немного воды и с трудом прожевав размоченный хлеб, стурлангер снова заснул. Так и не сказав ни слова.

И проспал еще два дня.

Свавар тоже много спал и чувствовал себя уже гораздо лучше, когда Шагот снова очнулся. Хотя сил у него было вдвое меньше обычного. Раны болели. Суставы ныли. Душа тоже.

На этот раз Шагот заговорил, хоть и цедил слова медленно и по одному:

– Прошло больше восьми дней. В городе все поменялось. Надо уходить. Скоро нас начнут искать. Со всем тщанием. Обыскивать дом за домом. Коллегия. С ними не справиться. Уйдем, а потом ударим снова, когда о нас все забудут.

– Убийца Богов уцелел?

– Конечно. А сам-то как думаешь?

– Я так и понял.

– Настоящий сукин сын. Мы ему жизнь спасли, явившись туда. Как все хитро сложилось. Серый Странник думает, что тут замешан Прохвост. Но я сомневаюсь, что Прохвосту под силу так далеко достать.