Тираннозавр

Оргия голосов на рынке премиум класса. Молодые бабки мужского пола. Все это время О просто шевелил ртом. Он уже стал своего рода мастером шевеления ртом. Но О не удержался и застрял в широко-сладком зевании, так что он еще больше прослезился. Шеф сразу подметил это хамство, эту дерзость, это личное.

– О, – крикнул внезапно шеф, – расскажи-ка нам главные правила процесса продаж, хм?

О оторопел. Он еле ухватился за тут же ускользающий из памяти вопрос и стал бормотать заученные фразы:

– Так, ну, это последовательность…

– Строжайшая, точная последовательность этапов! Именно! Будь точен и уверен, О, иначе клиент не воспримет тебя всерьез! Что еще?

– Адаптация… под клиента…

– Правильно! Ещё?

– Пффф, не пропускать этапы…

– Верно, если пропускать этапы, ничего не выйдет! Дальше!

– А-а-а-а, я… хмм… не знаю, не помню.

– Полное выполнение! Это полное выполнение! Напиши себе на лбу, чтоб не забыть!

Как хорошо, что начальник остановился на этом. А не перешел к А НАРИСУЙ-КА НАМ ГРАФИК.

Владыка оглянул всех детей своих.

– Вот видите, даже такой ужасный сотрудник, как О, может назвать хотя бы три из четырех правил процесса продаж! Правда, это не мешает ему быть неудачником, да?

А-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха. Умора, просто, невозможно.

– Многие из вас, кто только пришел в нашу команду, небось, спрашивают себя: “А кто вообще такой, собственно, этот О?” А О – это наш давний сотрудник, не заключивший, насколько мне помнится, ни одной сделки.

Вытянутая рука шефа бьется в судороге.

– Ну там была, наверно, одна какая-то на ничтожную сумму, а в остальном…

Рука пренебрежительно выброшена в зал.

– И зачем я держу тебя здесь, а?

Чтобы было на кого срываться и из-за неукоснительного выполнения статистики.

– Ладно, не будем о грустном! Просто не будьте, как О, и у вас все получится! За работу!

УДАР В КОЛОКОЛЬЧИК. Это ублюдский, сука, удар в колокольчик. Под истерику радио каждый украл со стола по телефону. Глотки заорали адским ульем в трубки. О, да! Блаженство! Да! Да! Да! Деньгиги! ДЕНЬГИ. Это то, что нам надо! Обворовывать стариков! Омерзительно-деньги.

О идет по списку номеров. Гудок. Ало, добрый день, это Ирина Андреевна? Да. Я звоню вам из… Сброс. Гудок. Речь. Сброс. Гудок. Слова. Отказ. Гудок. Дыхание в трубку. Гудок. Ало? Время елозит в грязи, сворачивается в трубочку. Ало. Добрый день. Время идет. Куда? О становится плохо. Все хуже. Дышать. Попить. Попить. Но прикол пустыни в том, что в ней нет воды. Ало. Ало. Гудок. Ты не один.

О ничего не заметил. Он просто звонил. Звонил и звонил, как вдруг оказался на полу. Первым, что он увидел, было бардовое лицо шефа, допытывающе-крупное, уродливое лицо. Он был слишком, слишком, слишком близко. О стошнило в мозг.

Клоунская обувь. Растопыренные кинжальные носки туфель. Выброшенное за борт пузо. Отвратительная поза ублюдка. Рядом медицинский работник, осуждающе-напыщенным взглядом харкающий в О. Со всех сторон глазеют молодые дамы и господа.

Вроде бы очнулся. Этот очнулся. Придурок. Да, вот он. – Защебетали свиньи в грязном воздухе.

– Что это со мной? – Невинно роняет О.

Никакой реакции. Вроде бы совсем ничего. Шеф готовится. И таращится, как дерьмо, проникая все глубже в глаза О. На жиденьком поносе его морды – едкое негодование ребенка, который не понимает, почему игрушки ломаются. Рот приоткрыт, как даунская дверь на выход. Внезапно. Шеф оживляется, как ветер. Не двигая, однако, головой и заледенев в том же положении. Неприлично и пошло близко к О.

– Так что вы говорите, доктор, подобное непозволительно на рабочем месте?

– Безусловно.

– Хм-м, но что же стало причиной такого, скажем, происшествия? Не тунеядство?

– Тунеядство, однозначно. Оно часто вызывает подобные приступы тунеядства.

Заключил медицинский работник. Все заключил, морща пафосный лоб. Странно. Там что, вообще есть медицинский работник?

– То есть, если я вас правильно понял, такой человек является угрозой для любого предприятия?

– Совершенно верно. Подобных субъектов следует изолировать, эм, и-зо-ли-ро-вать! Это угроза для ведения бизнеса, и вы никогда не знаете, когда и как она себя проявит. Обществу надо от подобных тяжелобольных избавляться, из-бав-лять-ся!

– Вот оно как! Выходит, господин О, что удерживать вас здесь более не представляется возможным. У вас больше нет работы. Можете подняться?

– Не знаю, наверно.

О щебечет губами, как спящий.

– Тогда я прошу вас как можно скорей удалиться из данного помещения, так как это частная собственность. Иначе я буду вынужден позвать охрану.

О попытается. – О всегда пытался. – приподняться, но напрасно. Его тело подобно куску расплавленного металла, а потому куском мы называем его только условно. Перед глазами канал с рекой, текущей в канализацию. И бензиновая пленка на лице у Ани. Спина О – как прилипшая к полу жвачка.

– А знаете что?

– Что?

– Видимо, все же придется вызвать охрану.

– Антон Александрович, простите. Я наверно чуточку задремал, но, уверяю вас, такое больше не повторится. Я сейчас же примусь за работу, вот увидите. Мне только нужно как-то подняться…